Минут через двадцать их разговор становится тише, чашечки больше не звякают о блюдечка. Тихонько выхожу на лестницу, придерживая дверь, чтобы не скрипнула. И осторожно выглядываю через перила на первый этаж. Он пуст.
Великая Драконица! Подари Дженне всё, о чём она желает! Слетаю с лестницы вниз, и бросаюсь к дивану, но меня ждёт разочарование: Киллиан забрал сумку с собой. Совсем не дурак.
Осторожный. Скрытный. Разочарованно вздыхаю, и сажусь пустующее кресло. В гостиной пахнет выпечкой – явно Дженна постаралась. В животе урчит. Надо что-то съесть.
Иду на кухню, и едва прикрываю за собой двери, в гостиную обратно входят Кэлл с Дженной. Ух! Заглядываю в щель. Так и есть – его сумка на плече.
- …Старой женщине сложно справляться одной! – горестно вздыхает Дженна, продолжая их разговор, - то окно треснет, то крыша в сарае завалится. А теперь видел? Даже туалет покосился…
- В городе в любом случае должны быть мастера, госпожа, - мягко отвечает Кэлл, - вы можете пригласить кого-то из них.
- Пригласить могу, но ты-то уже здесь! – ворчит она, и тут замечает меня, подглядывающую за ними, - эээ… Киллиан, дорогуша, ещё чаю?
- Не откажусь, - важно отвечает Кэлл, усаживаясь на диване, - и булочек своих прихватите. Они изумительны. Кстати, что там госпожа? Ещё спит?
- Спит она, подожди ещё немного, - отрубает Дженна, - пойду, сделаю чаю.
Она входит на кухню, и выражение её лица говорит о многом. Но я не даю сказать.
- Мне нужна сумка! – шепчу, - его сумка!
- Так чего сразу не сказала? Я бы тебе её принесла!
- Как? Он везде её с собой носит! Нужно что-то придумать.
Пока перешептываемся, Дженна наскоро готовит чай, и выносит Киллиану поднос чашкой и несколькими пирожками. Я остаюсь в кухне.
- Булочки закончились. Ты все умял. Вот есть пирожки. Они с капустой.
- Хм… - по голосу Киллиана явно слышится, что он недоволен, - ладно, попробую их.
- Что за тон? Вообще скажи спасибо, что я тебя угощаю! – сердится Дженна, - я думала, ты поможешь, будку вон туалетную подрихтуешь… А ты всё пытаешься увильнуть! На городских мастеров намекаешь! У самого-то руки откуда растут?! А теперь ещё на еду мою жалуешься. Очуметь можно!
Она так распаляется, что даже я верю в её слова.
- Госпожа, - спокойно спрашивает Киллиан, - с чего вы взяли, что я вам что-то должен?
- С того, что я девчонку твою с того света вытащила! – отрезает целительница.
- Госпожа Бьянка не принадлежит мне. Просто…
- Просто? Просто что?! Чего же ты за ней трясёшься, как лист на ветру? Ко мне примчался, умолял спасти, едва не плакал?! Сидел тут, слёзы лил, пока я её исцеляла?
- Я не плакал…
- Давай, обманывай старушку, давай! Ох, эти мужики вечно такими были. Что, думаешь, я твоих красных глаз не видела? Уже, глядишь, и попрощался мысленно со своей любимой. Но я твою просьбу выполнила. Она жива! А ты… Даже полку не можешь старушке прибить…
Чем больше Дженна рассказывает, тем шире у меня открываются глаза. Чего?! Он плакал, думая, что я умру?
- Вы совсем не старушка, Дженна, - уже чуть более нервно вздыхает Киллиан, - ладно, чего уж там… Что нужно сделать?
- Вот тут, милок, - мечется целительница, - в кладовке все полки поотваливались…
С минуту слышу только тихое бормотание, а потом бах! Громкий звук захлопнутой двери, и показательные стенания Дженны.
- Что? Совсем-совсем заклинило?! Ах, что же делать! Надо было сначала дверь отремонтировать…
Соображаю. Киллиан закрыт в кладовке. Это Дженна его там заперла? Вот же голова! Выскальзываю из кухни, крадусь к сумке, оставленной на диване.