- Ты дура? – тихо, но вполне доходчиво спрашивает Элеонора. – Ты дура! – сама же подтверждает свои слова, потому как Милена утром ни слова против не сказала. – Ты чего так орешь на весь дом?!

- Я дура?! – вступает в перепалку со старшей коброй младшая. – Пойди, сама сними с отца трусы и запихни эту непонятную штуку!

Непонятная штука находилась в руках у Елизара. Он в отличие от своей будущей жены стоял, уже слегка переминаясь с ноги на ногу.

- Это утка, - слегка отдышавшись, выпаливаю я, забыв, что мне в этой семейке лучше помалкивать.

Реакция семьи не заставила себя ждать. Все члены колбасок сразу уставились на меня.

- Да откуда ты все знаешь?! – кидается, хорошо, что только словесно, на меня Милена.

- Ты реально дура, - отмирает первой Элеонора. – Это обычная утка, которые в больницах используются! Ее нужно подставить под зад лежачего больного! Нужно просто приподнять его!

- О, спасибо! – внезапно благодарит Елизар. – А я кручу-верчу и не пойму, какой стороной подкатить к мужику, - сам же хихикает над своей глупой шуткой.

- Да.., - пытается что-то выкрикнуть Милена, но ее перебивает Тоха.

- Погоди, Милка… Вам не кажется, что что-то горит?

Все замираем и… Сначала чувствуем запах гари. А потом видим дым откуда-то из соседней комнаты.

- Вот, черт! – вскидывает руки Екатерина Евгеньевна и несется в направлении к дыму.

Вереницей долбанутых родственников бежим за ней. Вбегаем всей толпой на кухню. Не без ущерба.

- Давид! – кричит Владислава, на которую мы отвлекаемся быстро, но ненадолго.

Хотя этого было достаточным, чтобы позлорадствовать. Крашеная блондинка умудрилась запутаться волосами в щетине ершика, который Давид по-прежнему держал наверху. А поскольку дверь в кухню с начинающимся пожаром не резиновая, нам пришлось потесниться. Владиславе не повезло.

- Ай! Ой! Ай! Чего делать-то?! – пляшет свекровь перед плитой.

На ней сковородка. А на сковородке что-то горит. Я примерно догадываюсь, что умирающий свекор остался без обеда. Тоха быстро кидает на сковородку полотенце, что на доли секунды сбивает огонь, и выключает плиту. Как только огонь появился над полотенцем вновь, закрывает сковороду крышкой от рядом стоящей кастрюли. Огонь потушен. Можно выдыхать.

- Фууух.., - опять синхронно все выдохнули.

С одной стороны – подобное единение в эмоциях радует. С другой – меня это уже напрягает, потому как я не хочу становиться одной из колбасок. Точнее оставаться ею. Короче, я уже хочу выйти из этого клана, в который так и не вписалась за все семь лет совместной жизни!

- Все. Бедный… Бедный Валечка, - наигранно вытирает слезы свекровь. – Так и останется без еды и питья. Если кто-то ему не приготовит обед.

Она смотрит на меня. Я же начинаю протискиваться сквозь огромнейшую толпу, чтобы скрыться с ее глаз. Раз разделили обязанности, значит, каждый выполняет свою работу так, как умеет.

- У меня предложение, - вдруг предлагает Тоха, когда вся толпа догоняет меня в комнате непонятного назначения. – Давайте сменим обязанности. Иначе мы его доведем до гроба.

- Так мы и пытаемся это сделать, - выпаливает Элеонора.

В отличие от своего брата и сестры Элеонора самая циничная и расчетливая женщина. Ей чужды сострадание, жалость. Она не любит животных. Не любит своего мужа. Но живет с ним, потому что престижно и денег много. Благодаря ему, Элеонора занимает высокий пост, получает хорошую зарплату. Хотя сама умна и закончила университет с отличием. Но вот любовь и уважение… Наверное, такие люди априори ничего этого не испытывают.

- Антон прав, - внезапно встревает Владислава. – Мое предложение – скрасить Валюше последние дни жизни. Поэтому давайте, кто в чем лучше разбирается, тот и будет это делать.