— Помнишь, я упоминала, — сбивчиво тараторит, — что ее дар тем лучше работает, чем реже она видится с любимым человеком?

— На память не жалуюсь, — хмурюсь. — И?

— Ты же не позволяешь ей часто видеться с Айной, правда? Это важно для безопасности девочки!

В ответ на прозвучавшие слова дракон внутри вдруг зло щерит пасть.

Она дала мне информацию. На этом все. Дальше я сам. Лезть в мои выводы и решения — верх наглости, и мне казалось, для неё это было очевидно. Куда подевалась её обычная сообразительность?

Двумя пальцами хватаю ее за подбородок, и пристально всматриваюсь в глаза. Она быстро хлопает длинными ресницами, будто желая сморгнуть мой взгляд, и пытается нацепить на лицо милую улыбку. Выглядит фальшиво и... жалко.

Вижу её будто впервые.

— В чем подвох? — рычу.

— Я просто переживаю за Айну, — лепечет она. — Это же твоя дочь. Я ее люблю, как свою. Мы должны подумать, как ее защитить.

— Я уже подумал. Что-то еще?

Флора, всхлипнув, шепчет:

— Нет. Мне стыдно об этом говорить, но… Нет, это глупо, наверно, так думать… Зря я начала.

— Раз начала, то заканчивай! — бросаю нетерпеливо.

Бездна, ненавижу женские недоговорки!

— Я слышала, что в нашем роду дар проявляется ярче, когда женщина практикует воздержание. У меня дара нет, а вот дар сестры очень бы нам пригодился… — она испуганно зажимает рот. — Ну вот… Сказала, и сама теперь понимаю, что не стоило. Тебе же нужны наследники...

— Правильно, — киваю, прищурившись. — Не стоило.

Одевшись, выхожу на улицу.

Резкий запах духов, что остался после ее прикосновений на рубашке и коже, почему-то мешает. Приду домой — и сразу в ванну! С раздражением, понимаю, что теперь каждый визит к любовнице придется таскать с собой комплект одежды для переодевания и выделять дополнительные четверть часа на отмывку.

Ее прощальные нежности внезапно кажутся надоевшей мишурой, а само место и все, что с ним связано, ненастоящим. Обманкой.

Пока мы гонялись за похитителями детей драконов, мой отдел раскрыл дело о пропавших детях бедняков.

Старый маг создал на окраине города иллюзию сахарного домика, с яркой глазурью по площади крыши, со стенами, утыканными разноцветными леденцами. Туда он заманивал детей бедняков, накачивал дурью и продавал профессиональным попрошайкам. Дети были найдены, возвращены родителям, старик отправлен на исправительный остров, но воспоминание о его магии занозой сидит в голове.

Никак не могу изгнать из себя ощущение, что я сам себя заманил в сахарный домик.

Быстро обернувшись, замечаю льнущую к окну фигуру любовницы, одетую в янтарное платье, со сладкой улыбкой на лице — точь-в-точь леденец. Соблазнительно изогнувшись, она вскидывает руку в прощальном жесте. Не отвечаю. Одергиваю сюртук и иду к карете.

Перед тем, как забраться внутрь, кидаю извозчику:

— В замок!

Вот где все настоящее.

Даже розовый куст -- и тот пахнет по-особенному.

Там моя дочь. И Луара. Моя истинная.

Отношения с ней, наконец, стали налаживаться, если можно, конечно, так обозначить отношения без ссор и конфликтов.

В последние дни она скользит по моей жизни тихой тенью. Ее почти не видно и не слышно. Молча завтракает, односложно отвечает на любые вопросы. И как будто все время думает о своем. Стоит мне застать её в зале за вышиванием, она приветствует меня вежливым кивком, поднимается и уходит.

Меня вроде все должно устраивать — сам ведь хотел удобную и тихую. Но только смотрю на ее грустное, серьезное личико, и все чаще чувствую себя настоящим гадом. От этого паршивого чувства охота крушить все вокруг.

Бездна с этими женщинами!