Каждый поцелую, словно удар ножом. Его горячий язык. Для меня как острая сталь, что режет меня по живому. Он нежно шепчет ей на ушко. А меня оглушает немая боль. Обхватывает виски и давит, до желанного треска.

Последнее, что я помню, как он подхватывает ее, и усаживает на комод. Она смеется и обхватывает его своими ногами. Ярко-красные босоножки с витыми змейками, которые обвивали ее щиколотки. Опасный блеск страз, будто послужил для меня сигналом.

Шок прошел.

Оцепенение спало.

Пелена с глаз долой.

И вот я уже бегу по коридорам, путаясь и спотыкаясь.

Все как в тот раз. Повторяю, про себя.

Кожа под платьем горит огнем. Хочется содрать эту тряпку и отбросить словно ядовитую. Горло сдавливают непролитые слезы. Они душат и не дают сглотнуть. А в груди сердце, оно болит. Болит от предательства. От моей глупости, наивности. Я так хотела любить и быть любимой, что не видела всего, что происходит перед носом.

Как же это все грязно.

Коридоры кажутся бесконечными. Голова начинает кружиться, я задыхаюсь. Ноги не слушаются, и я все чаще начинаю спотыкаться.

Виски простреливает, каждое его слово, отдает будто эхом.

Толкаю дверь перед собой, и оказываюсь на улице. Оживленная дорога. Со всех сторон слышу клаксоны. Глаза туманят слезы, что бесконечным потоком льются из глаз. Я не успеваю их вытирать. Тушь попадает в глаза и начинает адски щипать. Но это и лучше. Внутренне я раздавлена. Словно меня разорвали на миллионы кусочков и теперь меня нет.

Делаю шаг, и еще один. Я не понимаю, почему на меня смотрят, ведь меня нет.

Протяжный сигнал. Слышу только визг тормозов. Где-то совсем рядом со мной. Он режет слух и заставляет сморщиться. Прикрываю глаза, наверно мне это кажется.