Он вздохнул, надел обратно очки и обезоруживающе улыбнувшись, уставился на меня из-за стёкол.

- Катюш, ну не молодая ты уже, чтобы прыгать при второй беременности как козлик. Тридцать пять для женщины... Должна понимать. Подумай о себе, подумай о будущем ребёнке. В конце концов, о сыне и муже. Особенно о последнем. Он не переживёт, если с тобой что случится.

Его слова нарезАли меня мелкими кусочками и размазывали, как нож — масло по хлебу. Закружилась голова и я, побледнев, осела на стул. Станислав Владимирович изменился в лице, вскочил, с шумом выдрал стакан из стаканодержателя кулера и налив воды, подал мне.

- Вот видишь! А если тебе на тренировке станет плохо? А на дороге? Сидела бы уже дома, вязала, вышивала. Ну не знаю. Что там ещё делают женщины в период беременности? Приданное малышу готовила.

- Вы издеваетесь? Какое приданное? Сейчас всё в магазинах покупают! Можно даже не выходя из дома!

- Тебе виднее. А не выходя из дома – это прямо в точку. Так что подписывай-ка ты заявление на декретный отпуск. – он поковырялся в компьютере и отправил на печать стандартную форму.

- Не буду ничего я подписывать!

- Можешь подать на меня в суд. - усмехнулся Сатнислав Владимирович, - но я всё же советую тебе крепко подумать. Не уйдёшь, назначу тебе три тренировки в неделю, имею право.

Матеря его в душе, выскочила из кабинета, случайно, ну просто не рассчитав, хлопнула дверью. Вот совсем не хотела.

Пронеслась за ключами на ресепшен, но девочки сказали, что меня уже заменили и на сегодня свободна.

- Не поняла... – растерянно пролепетала, - у меня сегодня четыре тренировки.

- Распоряжение сама знаешь кого. Прости, нам очень жаль.

Из глаз брызнули слёзы. Воевать с фитнес-директором - дело обременительное. Особенно с нашим. Женскую часть коллектива он всегда недолюбливал, спорила с ним только я. Но из-за мужа и его спонсорских денег, Станислав Владимирович смотрел на это сквозь пальцы. Однако способов сделать мою жизнь невыносимой у него море и теперь он явно ими будет пользоваться. Три тренировки в неделю – это считай и нет зарплаты, а деньги мне сейчас будут очень нужны.

Ну ничего, устроюсь в другой клуб. Меня постоянно пытаются переманить конкуренты.

- Что у тебя всё-таки случилось? - Михаил, прищурившись, стоял в дверях мужской раздевалки. – Кто бы что ни говорил, но почему-то в гормоны я не верю.

- Жениться б тебе Миш!

- А я не против! Выходи за меня!

- Не боишься, что соглашусь?

- Кать, я ничего уже в этой жизни не боюсь. – он посерьёзнел, - Только мы же знаем, что ты умрёшь без своего «Нази». А он за тебя убьёт!

Да что они все! Я начала грызть ноготь, чтобы сдержать вновь подступившие слёзы. Но одна всё равно проскользнула и скатилась.

Михаил подошёл и вдруг, прихватив подбородок, бережно вытер мокрую дорожку на щеке тыльной стороной пальца. Это было лишнее. Совсем. Он будто надавил острой иглой на переполненный до отказа водой воздушный шар и тот взорвался.

Меня накрыла безобразная истерика. Как оказалась прижатой к мастер-тренеру, не заметила. Опомнилась только когда поняла, что от слёз уже икаю, размазывая их и сопли по тёплой коже мужского плеча.

Из двери показалось лицо Станислава Владимимровича.

- Собственно это и имел в виду. – сказал назидательно и убрался обратно в кабинет.

- Пойдём, - вздохнул Михаил, - провожу тебя до машины. Всё равно мои тренировки уже закончились. Только куртку захвачу.

Он лихо снял борцовку через голову и с осторожностью вытер ею моё лицо. В нос ударил аромат его парфюма смешанный с крепким запахом мужского тела после тренировки. Это было настолько будоражуще и интимно, что я замерла, впервые по-настоящему внимательно его рассматривая. За последние десять лет ко мне ТАК никто не прикасался кроме мужа.