Вообще-то не я накосячила, а он.

- Твое поведение не играет тебе на руку, Глеб, - становлюсь холодной как лед. – Если ты думаешь такими способами вернуть доверие к себе, то ты очень сильно ошибаешься.

- Да ну, - усмехается он. – А ты уверена, что я хочу его возвращать?

- А разве нет?

Оно оборачивается. Его глаза сверкают от возмущения.

- Я уже сказал тебе сегодня и не раз – я не должен ничего тебе доказывать, - говорит он. – Того что я УЖЕ сделал, достаточно с лихвой, чтобы не сомневаться во мне. Продолжать строить из себя обиженную и оскорбленную – глупо с твоей стороны. Я вообще не должен тебе ничего объяснять. За меня говорят мои дела.

- Да, - фыркаю я. – Твои дела были многословны, когда я зашла в нашу квартиру.

- Прекращай, - рычит он на меня.

- Что прекращай? Правда глаза колит? – меня уже несет, потому что обидно до жути.

- Я сказал – прекрати устраивать сцены при Диане! – повышает голос он.

Глеб последний раз сверкает в меня взглядом и отворачивается. Он слишком хорошо меня знает и пользуется этим. Я чересчур сильно переживаю за эмоциональное состояние нашей дочери.

- Мам, ну правда! – говорит Диана, подняв на меня свои голубые глазки. – Не нужно ругаться. Папа не хотел приглашать гостей без твоего разрешения.

Ох, девочка моя, если бы все было так просто и дело было только в моем разрешении. Но я уже не хочу раздувать эту тему. Не хочу спорить и устраивать сцены при ребенке.

Мы приезжаем в зоопарк. Миша отправляется исполнять поручения Глеба, а мы идем внутрь. Сегодня, видимо, будет очень долгий день. Потому что, не смотря на солнечную погоду, меня не радует ничего. Хочется забиться в самый темный угол и просидеть там. Не видеть никого и чтобы меня никто не видел.

Довольная дочь берет своего отца за руку, и они вдвоем идут между рядами вольеров с животными и птицами. Я семеню следом, скрестив руки на груди. Ну хотя бы будет время подумать над всем этим.

Как назло, в голове ни одной мысли насчет того, что мне делать в сложившейся ситуации. По-хорошему нужно дождаться результатов анализов и уже отталкиваться от этого. Но как прожить эти дни бок о бок с Глебом? И что делать если там действительно обнаружатся его ДНК?

Мне очень хочется просто поверить ему на слово. Забыть все как страшный сон и продолжать жить той же прекрасной жизнью, что была у нас до этого. Только вот вопрос, если я это сделаю, то действительно ли она будет прежней?

Придется переступить через себя, но смогу ли я?

Если уже сейчас меня так сильно гложет чувство обиды. Есть вещи, которые просто невозможно простить. Например, предательство. Ни о каком доверии после предательства и быть не может. Как бы Глеб не говорил, что я должна доверять ему безусловно.

Смотрю на всех этих животных за решетчатыми забором и ощущаю себя точно также, как они. Вроде бы мы находимся по разные стороны, и я вольна идти куда мне вздумается, но ощущение, что я сама в клетке так и не покидает меня.

- Мам, ну чего ты отстаешь? – кричит Диана. – Давай с нами. Будем вместе гулять.

Они останавливаются, чтобы дождаться меня. Я подхожу ближе.

- Действительно, - усмехается Глеб. – Чего мы как не родные? Давайте гулять, как всегда, гуляем.

Он протягивает мне свою ладонь, явно ожидая, что я возьму его за руку и мы пойдем дальше все вместе. Мы так постоянно гуляем – посередине наш огромный папа, а мы с Дианой по бокам. Он ведет за ручки двух своих куколок.

13. Глава 13

Поеживаюсь от одной мысли, что придется прикасаться к Глебу. Не хочу больше ощущать его рук на своем теле. Даже думать об этом противно, не то что делать.