- Пойду вещи на лестничную клетку вытащу, - сказал Корнилов-старший, которому, видимо, было не по себе от нашего разговора.

Он тоже покинул кухню, и мы с Яном остались вдвоём.

- Ты действительно предпочтёшь мой суп тем шикарным блюдам, которые наверняка подадут на ужине у Миши? - спросила, уже потянувшись за тарелкой.

- Однозначно, - кивнул Корнилов и, взяв со стола тканевую салфетку, разложил её на коленях.

17. 17

Я поставила перед ним еду, которую Ян начал уплетать с таким аппетитом, что у меня не возникло сомнений - ему действительно понравилось бесхитростное блюдо.

- Расскажешь о себе? - спросила, устроившись рядом.

Знаю, вопрос звучал более, чем по-дурацки, но мне действительно было интересно, как сложилась жизнь Корнилова за последние десять лет. Одно дело - слышать скупые рассказы Вадима и совсем другое - когда это будет озвучено самим Яном.

- Да нечего особо рассказывать. Служба по контракту - не самое весёлое занятие на свете.

Он усмехнулся, продолжил есть.

- Ну а так - женат не был, детей нет. Вернулся в Питер не так давно, собираюсь здесь окопаться. Пока работаю в пожарке, а там видно будет.

Доев, Ян поднялся из-за стола и, подойдя к раковине, принялся мыть посуду. Я окончательно растерялась.

- Не нужно… - попыталась запротестовать, - есть же машинка.

Корнилов помотал головой:

- Чтобы она её полоскала сто лет? Так ведь быстрее.

Домыв тарелку и ложку, он повернулся ко мне. Снял со стены полотенце, начал вытирать руки.

- Спасибо, - поблагодарил Корнилов. - Я…

Что хотел сказать дальше, я так услышать и не успела. Дверь на кухню бесцеремонно распахнулась и на пороге появилась Надя.

- Мы уезжаем, - сообщила она мне. - Дядя Вадим погрузил все вещи, папа тоже вернулся за мной.

В голосе дочери слышалось что-то вроде гордости за отца.

- Ты точно остаёшься? - спросила Надя, повернувшись к Яну.

- Точно, - кивнул тот. - Тоня попросила меня помочь… ну, по-мужски, ты понимаешь?

Он улыбнулся, Надежда нахмурилась.

- Ладно, - хмыкнула она и вновь обратилась ко мне: - К Малинке заходить не буду. Потом приеду, когда она подуспокоится, и мы поговорим.

Я никогда не била детей - это было не в моих правилах. Но сейчас захотелось залепить старшей оплеуху. Казалось, что это действие поможет хоть немного отрезвить дочь. Хотя, я и понимала - вряд ли. Лишь только настрою против себя старшую ещё больше.

- Всего хорошего, Надя, - сказала я ей, и дочь умчалась прочь из квартиры.

Да уж, не думала я, что выросший ребёнок покинет семейное гнездо так быстро и при таких обстоятельствах.

Поднявшись, я отошла к окну, чувствуя на себе пристальный взгляд Яна. Выглянула на улицу. Глазами тут же нашла… Лию. Её мерседес был припаркован чуть поодаль от машины Вадима - микроавтобуса, на котором он приехал за вещами.

Я застыла, вцепившись пальцами в подоконник. Лицезреть любовницу Малинина прямо здесь, в нескольких метрах от моего дома, было отвратительно. А если Лизка тоже смотрит в окно?

Наблюдая за тем, как из дверей подъезда выпорхнула Надя, я до боли закусила нижнюю губу. Дочь подошла к Лие, которая всё в тех же солнечных очках и своей дорогущей шубке отстранённо стояла неподалёку от Вадима и Миши. Она кивнула на вопрос Нади, после чего обе сели в мерседес и уехали, так и не дождавшись отбытия Корнилова и Малинина.

Больше стоять и наблюдать за этим я не стала, а когда развернулась к Яну, о наличии которого уже успела забыть, он спросил:

- Может, действительно есть, чем помочь по дому?

Я могла задать главный вопрос - зачем это ему? Почему он тратит своё время на меня, женщину, которую едва знает и помнит? Но удержалась. Рассеянно кивнула и ответила: