Он скрипнул зубами, но вынужден был отступить.

— Не буду мешать. Отдыхайте.

— Благодарю, — и повесила трубку.

Обошлись без долгих прощаний. Без каких-либо прощаний, если уж на то пошло, обошлись.

Он бросил телефон на софу, избавляя себя от искушения запустить им о стену.

Надеялся, после этого разговора его хоть немного отпустит.

Может, в голове прояснится. Станет легче дышать.

И он, возможно, даже передумает впутываться в то, что потенциально раз и навсегда гарантировано поставит точку в их браке.

Но ничего подобного не произошло.

Этот короткий, бессодержательный, в общем-то, разговор, лишь убедил его в том, что отступить он не сможет.

Слишком жгло осознание, что это конец. Это конец в любом случае.

Теоретически ситуацию можно усугубить. Как говорится, всегда может быть хуже, но в его положении перебирать варианты — само по себе уже не вариант.

Он только сейчас ощутил, каково это — остаться наедине с собственными демонами, которые скалились на него из теней, мерзко хихикая.

Они наперебой предлагают ему… всякое.

Подсказывают тот путь, что полегче.

«Ну давай, Марат, до края пропасти осталась всего пара шагов».

«Что ты тянешь, Марат? Знаешь же, на что ты способен».

«Ты же редкая сволочь. Столько раз в своей жизни всё рушил. Тебе не привыкать».

«Раз она не хочет тебя понимать, значит, ты ей не нужен».

«Никому ты не нужен. Был бы нужен, думаешь, родители бы от тебя отказались»?

«Они просто тебя не любили».

«И она не любит. Может, и никогда не любила».

«Мало ли что она говорила? Ты смотри, что она сделала!»

«Бросила тебя, сына с собой забрала».

«Скоро они о тебе и не вспомнят».

«Прямо как твои родители».

Гнусный хохот дьявольских голосков ещё звенел у него в ушах, когда он, матерясь про себя, захлопывал дверцу авто и выруливал на объездную.

Их отголоски звенели в его распухшей башке, когда колёса мягко шуршали по гравию подъездной. Когда он захлопывал дверцу авто и, сцепив челюсти, жал на кнопку дверного звонка.

Когда дверь открывалась.

И Ника смотрела на него с беспокойством и удивлением.

— Привет... Что-то случилось?

— Я не передумал, — вместо приветствия прорычал он, уповая на то, что мерзкие голоса наконец стихнут. — Я это сделаю.

В прошлый раз она пыталась его отговорить, но всё, чего добилась, короткой отсрочки. Разговор с женой с этой отсрочкой покончил.

— Марат…

У него больше не было ни сил, ни времени на сомнения:

— Ника, не надо. Просто дай мне то, за чем я пришёл.

25. Глава 25

— Мам, а мы пойдём завтра к морю гулять?

Вопрос сына отвлекает меня от моих блуждающих мыслей. Отворачиваюсь от окна, где за ажурной преградой забора виднеется освещённый газон под деревьями соседского сада.

Пасмурный день сменился густыми вечерними сумерками.

В доме была отличная звукоизоляция, но мне казалось, я даже сейчас слышу рокот накатывавших на пологий берег волн.

— Только после того, как позанимаемся.

Успеваю заметить, как Сашкино круглое личико сморщивается в гримаске.

— А долго?

Я борюсь с улыбкой, чтобы сын вдруг не вообразил, что я готова дать слабину.

Но до первого класса осталось каких-то полтора года. Самое время постепенно приучать Сашку к его первым обязанностям, к ответственности, к необходимости усваивать первые важные знания.

Пока я справлялась сама, но с месяц назад мы с Маратом уже обсуждали наём репетиторов. Строили планы…

Впрочем, наши личные планы и даже трагедии никак не должны помешать нашему ребёнку готовиться к школе.

Он не виноват, что его родители с треском проваливали свой, возможно, самый главный в жизни экзамен.

— Недолго, — пообещала я. — Но у нас с тобой пока не каникулы. Чуть-чуть позанимаемся и тогда пойдём прогуляться.