Да. И этот шанс я использую по полной программе.

***

- Вот, мамочка, посмотрите на своего малыша… - врач-узи, улыбается, а я смотрю удивленно. Я думала, что на экране будет просто точка, не знаю, какой-то сгусток, пятно. Но я отчетливо вижу очертания.

Доктор рассказывает, что происходит с плодом на этом сроке, какие у него размеры, что он уже умеет делать. Боже! Он уже что-то делает! Вернее… она.

Моя малышка! Почему-то я уверена, что будет девочка. Хочу маленькую дочурку. Мне кажется, с девочкой мне будет гораздо проще, когда я уйду от Марка.

Уйду…

Еще каких-то десять дней назад, даже меньше, я мечтала, как расскажу ему о своем положении. Как он обрадуется. Как мы вместе пойдем на приём к врачу. Я представляла, как во время УЗИ он будет сидеть рядом, смотреть на экран, а потом на меня. Счастливый, с улыбкой, может, со слезами на глазах.

Я просто насмотрелась сопливых мелодрам.

В жизни, оказывается, всё иначе.

Пока ты носишь его ребёнка он развлекается с какими-то…

Ненавистные слёзы…

- А вот нервничать вам совсем нельзя. Вы сейчас подумали о чём-то плохом и сразу у малыша сердцебиение усилилось, он беспокоится.

- Она… пусть будет она.

- Пока еще не понятно, кто. Но если вы хотите узнать, то…

- Нет, я просто… вы сказали сердцебиение? А я могу… послушать?

- Конечно…

Тук, тук, тук, тук, тук… Так громко и так быстро!

Это самый лучший звук, который я слышала в жизни.

Сердце моей девочки.

Снова слёзы, но на этот раз от счастья! Моя кроха! У неё будет все самое лучшее! Самое-самое! И она будет счастливой…

Врач выписывает мне витамины, подробно рассказывает о том, как я должна питаться, что нужно чаще гулять.

- И никаких стрессов. Вы меня поняли?

Неужели? Разве так бывает?

Доктор смотрит серьёзно.

- Знаете, в каком-то фильме было… герой вот так руку поднимал, а потом опускал резко и говорил – ну и… чёрт с ним. Вам руку поднимать не надо, а вот фразу запомните. Ну или можете говорить – Бог с ним. Смысл один. Наплюйте на всё. Вот вообще на всё. Думайте только о себе и о ребёнке.

Прекрасный совет, на самом деле.

Мы возвращаемся в палату бабушки, охранник, провожающий нас от кабинета главврача, даже не подозревает, где мы были и что делали.

У меня дрожат руки, бабушка замечает это, берет мои ладони в свои.

- Тебе действительно надо успокоиться. Вот прямо сейчас бери себя в руки, если хочешь, чтобы с твоим малышом все было в порядке.

Я не понимаю, как мне это сделать. Сказать – очень просто.

- Я хочу. Не получается. Я… не могу. Там, в этом доме… Не могу.

- Если бы можно было тебя сюда положить. Но как? Сыграть нервный срыв?

- А если Марк поймет? Он не дурак.

- Я бы так не сказала…

- О чём вы с ним говорили?

- О том, как сильно он тебя любит. – бабушка смотрит на меня, словно изучает, сканирует, хочет понять, что для меня эти слова. А они для меня – боль. Только боль.

- Если он так сильно любит, зачем же он?

Снова чувствую подступающую к глазам влагу. Нельзя плакать, нельзя.

- Успокойся, твоей вины тут точно нет, а он… вляпался по полной, и запутался. Он поступил как полный… чудак, конечно. И проучить его точно нужно.

- Проучить? Я хочу с ним развестись! Мне… меня тошнит рядом с ним, ненавижу!

- Как это всё знакомо. Ладно, если хочешь не видеть – я это устрою. Главное не переживай. Всё получится. Мне только нужно немного времени, чтобы всё подготовить. А ты пока… Пока держись.

- Я не могу. Не смогу долго. У меня нет сил, я не могу его видеть больше… Я… я…

- Добрый вечер. Скоро Новый год, Аля, желания должны исполняться. Не можешь меня видеть – избавлю тебя от себя, правда ненадолго. Мне срочно нужно уехать. Командировка. Я хотел полететь с тобой, но вижу, что лучше тебе остаться.