- Так что, Златопольский?

- Выбирай сам, что тебе больше нравится, Набоков.

- Мне больше нравится твоя жена. Удивительное создание, где ты её нашёл?

Чувствую темную энергию ярости, которая клубится вокруг моего мужа. Он зол. Кажется, даже ладонь, которой он меня резко схватил и удерживает вибрирует. Словно он боится, что стоящий рядом с ним человек способен просто взять меня за руку и увести.

- Под дождем нашёл. Там таких больше нет.

- Жаль.

Они стоят друг напротив друга, как бойцы на ринге, или рыцари, готовые вступить в схватку. Дуэлянты.

Я рядом, но меня вроде и нет. Хотя разговор они ведут обо мне.

Пытаюсь, освободить руку от захвата Марка.

- Аля, стой на месте.

- Аля… какое имя. Нежное и в то же время, - не унимается тот, кого Марк назвал Владимиром.

- Хватит, - муж говорит тихо, но резко.

- А в чём дело? Почему ты её не отпускаешь? Боишься, что птичка сбежит?

- А если боюсь? – Марк произносит эти слова, и глаза его собеседника чуть расширяются, словно он удивлён, но тщательно пытается это скрыть.

- Вот как? А что, есть предпосылки? Малышке не нравится золотая клетка, или… ты?

Чувствую, как у меня самой от злости начинают ноздри раздуваться. Говорят обо мне так, словно меня нет. Как будто я не живая!

Я вообще в последние дни ощущаю себя долбанной марионеткой. Куклой. Реально просто предметом интерьера! Без души. Без чувств.

- Похоже, твоей милой не нравится наш разговор. Кобылка с норовом.

- Я вам не кобылка. И свои похабные шуточки поберегите для своих потаскух. – взрываюсь, хотя стараюсь говорить спокойно и глухо. – А ты, Златопольский – тряпка! Мало того, что таскаешь меня на аттракционы уродов, так еще и позволяешь каким-то ублюдкам оскорблять.

Тишина вокруг становится осязаемой.

Словно вокруг звук выключили. У всех кроме меня. И реплика моя вовсе не была тихой. И все это услышали.

И, кажется, ждут второго раунда. И даже делают ставки – что предпримет мой муж? Ударит? Выведет вон, схватив за волосы? Оскорбит прилюдно в ответ? Унизит при всех или оставит это на десерт, и я получу своё, когда мы останемся наедине?

- Браво! Браво! – синеглазый красавец аплодирует и хохочет.

Марк смотрит на него, обводит глазами других, я жду, что же будет когда его взгляд останавивается на мне. И в нём… я не могу понять, что это.

Удивление? Восхищение? Чем? Тем, что я сделала? Это просто слабоумие и отвага. Только и всего. Я бегу по лезвию бритвы. Моя душа разодрана в мясо. Мне уже на всё плевать.

- Прости меня, любимая. Ты права, аттракцион уродов.

И неожиданно я вижу, как взлетает его кулак.

***

Мы едем домой. В машине Марк влажными салфетками пытается стереть кровь с костяшек, щедро поливает перекисью – водитель передал ему аптечку. Жидкость шипит на его смуглой коже, и на белоснежной коже салона дорогущего авто.

Я как заворожённая смотрю на алую кровь и розовую пену.

- Что? Разве мальчики за тебя не дрались раньше?

- Ты дрался не из-за меня. – отвечаю резко, потому что это правда.

- Ошибаешься…

Отворачиваюсь к окну.

Очень хочется плакать, но я же сильная. Я не буду. И мне вредно. Мне нужно во что бы то ни стало сохранить себя. Держаться, до того момента пока я смогу вырваться.

- Ошибаешься, Аленький. Иди ко мне…

- Не надо. Испачкаешь платье.

- К чёрту платье.

- Я не хочу Марк!

- Чего ты не хочешь? – он всё-таки разворачивает меня, притягивает, впивается взглядом.

Я вижу, как горит огонь в его янтарных глазах. Почему-то сейчас они кажутся мне такими.

Молчу, сцепив зубы.

- Аля…

Сердце колошматит так, что страшно, вот-вот накроет приступ паники, сжимает, давит. Напряжение растёт. Словно между нами проходит термоядерная реакция. Сейчас весь мир вокруг – в клочья.