- Чего этим добьешься?

- Ты успокоишься и поймешь, что мы созданы друг для друга, - невозмутимый ответ.

Он не пробиваем. Что-либо доказать нереально.

- Ты действительно собираешься держать меня под замком? – все еще не до конца верю.

- Это временная мера, солнышко.

- Привези Сергея. Мне нужен мой сын!

- Он побудет с твоей мамой. Денег я дам, они ни в чем не будут нуждаться. Можешь не переживать и спокойно выздоравливать, - столько заботы в голосе, аж тошно.

- Мне будет лучше… выздоравливать, - говорить спокойно удается с большим трудом, на языке вертятся всевозможные ругательства, а руки ломит от желания залепить ему несколько пощечин. Только агрессией ничего не изменить. Я только раздразню зверя и сделаю хуже. – Когда сын будет рядом. А так материнское сердце все равно не спокойно.

- Об этом не может быть и речи, - качает головой. – Но если тебе станет лучше, когда Людмила придет в себя после операции, ты сможешь ей позвонить.

Он не отменил операцию, становится немного легче. Очень переживаю за сестру.

- А папа?

- Если ты будешь умничкой, с ним тоже все будет хорошо, - расплывается в довольной улыбке.

Нет смысла с ним спорить, что-то спрашивать. Мне надо действовать хитрее.

- Твой папаша даже слишком живучий, - в дверях возникает Анжела.

- Заткнись! – на нее моего терпения не хватает.

Как подумаю, что она чуть отца в могилу не отправила!

- Обрати внимание на манеры своей жены, Глебушка. Воспитание ниже плинтуса, - притворно вздыхает. – Ей добра желают, а она зубы показывает.

- Анж, тебе тоже не мешает быть сдержанней, - муж бросает на нее недовольный взгляд.

- А жить в твоем представлении мы как будем втроем? – едкий вопрос все же срывается с моих губ.

Глеб от этого вопроса вздрагивает, странно косится на любовницу.

- Поправляйся, а мне пора, - суетливо направляется к выходу. – Все препараты я оставил на тумбочке, если какие-то проблемы со здоровьем, почувствуешь сильное недомогание, боли, скажи Анж, она мне позвонит.

- Я сама в состоянии тебе позвонить, - недовольно кошусь в сторону своей надзирательницы.

- На данный момент нет, - отвечает, не глядя на меня. – Твой телефон на время я заберу. Чтобы ничего не мешало твоему выздоровлению.

Пока я задыхаюсь от гнева, он быстро выбегает из комнаты, минуты две и слышится щелчок входной двери.

- Анжела, отпусти меня. Тебе же не нравится, что Глеб снова привез меня в квартиру. Я уйду, и не буду стоять на пути вашего счастья, - говорю ей спустя несколько часов нашего нахождения на одной территории.

- С радостью бы открыла дверь и вали на все четыре стороны, - она нажарила картошки, сидит и уплетает ее, противно причмокивая. – Только Глебушка мне подобного не простит. Я слушаю своего мужчину. Он скоро наиграется.

- А если не наиграется? Так и будешь на вторых ролях? – спрашиваю с усмешкой.

Она морщится как от зубной боли.

- Сейчас все изменится. У нас сын. Я рожу Глебушке еще деток. Осталось немного и он все поймет. Я его женщина, - с хрустом откусывает соленый огурец. – Но предавать, идти наперекор его желаниям я не буду. Не на ту напала. Я стану ему союзницей во всем.

- Ладно, - машу рукой и включаю чайник. – Раз мы заперты тут вдвоем, не вижу смысла и дальше ругаться, - стараюсь говорить непринужденно.

- Сиди в своей комнате. Не мозоль глаза, - запихивает пережаренную картошку в рот.

- Чаю выпью и уйду. Будешь?

- Нет, - мотает головой. – Еще чего подсыплешь, - гадина разгадывает мой план.

Я так и хотела поступить, усыпить ее бдительность, а затем и саму Анжелу. Муж врач и всевозможные препараты на все случаи жизни в доме имеются.