- Да?! – выгибает бровь.

- Конечно, - облизываю пересохшие губы. – Паулина не единственная. Я могу на каждом углу рассказывать о твоих «подвигах», о том, как шантажируешь жену, о том, какую жизнь вел, это не говоря уже о твоих делишках. Я думаю, многим будет интересно, покопаться в грязном белье владельца одной из самых успешных клиник города.

Его глаза вспыхивают так ярко, что на какой-то момент даже ослепляют. Вижу в них странное восхищение, которого не видела за всю нашу жизнь.

- Ммм… интересно, - проводит рукой по моим волосам, зажмуривается. – И твоя откровенность она стоит жизни папули и сестрицы?

- Проверим, - пожимаю плечами.

- Ааа… ты надеешься, что узнав, какой я монстр, тебе ринуться помогать все врачи города. Спасать бедную несчастную женщину? Ты реально в это веришь? – ухмыляется.

- Ты лучше подумай, какие для тебя будут последствия моей откровенности? – фыркаю.

- Поехали к Людмиле, - говорит, изображая лживое смирение.

- С тобой я никуда не поеду. Сестру навещу сама.

- Без меня тебя не пустят, - наигранно-виновато улыбается.

- Подонок! – выплевываю ему в лицо.

- Серьезно? – отпускает меня. Запрокидывает голову и хохочет. – Я?! Ничего не путаешь, прелестная моя?!

- Это еще мягко сказано. Я ненавижу тебя, Глеб. Презираю. И лучшее что ты можешь сделать, убраться с моей дороги, - вкладываю все эмоции в эти слова, мысленно избиваю его ими.

И он реально вздрагивает, словно ощущает эти удары. Распахивает глаза. Они темнеют, в них полыхает темно-синее пламя, дьявольское, ядовитое, жалящее.

- Я вознес тебя на пьедестал, - хватает меня рукой за подбородок, приближается к моему лицу. – Сделал из тряпки королеву. Я преклонялся пред тобою. Ты была моей богиней, - ощущаю его дрожь. Его трясет так сильно, что даже слышу скрип его зубов. – Я положил в твои руки свое сердце. Любой каприз, любое желание, я все исполнял, и готов был сделать еще больше, - прижимает меня к двери, его колотит, как в агонии. – Что же я получил в ответ? – облизывает мою щеку. – Холодное танго иллюзорной любви.

- Я была верной женой, - пытаюсь его оттолкнуть. Меня пугает его дикое состояние.

- Верной… - протягивает это слово, смакует его на языке как конфету. – Уверена? Лучше бы изменяла, Маш… физически… - сокрушенно качает головой. – Но… ты изменяла… душой… - его глаза странно блестят, словно в них застыли капли непролитых слез.

Глеб и слезы? Бред…

- Ты все знал. Мы обо всем договорились в самом начале. Так что сейчас твои обвинения неуместны, - не оставляю попыток оттолкнуть его.

Он тяжело дышит. Долго смотрит на меня, молчит. Потом произносит очень медленно.

- Или ты моя… или тебя вообще… не… будет… - голос пропитан отчаянием, болью и жуткой пугающей одержимостью.

Глеб делает резкий выпад рукой. Чувствую острую боль в районе шеи, ноги подкашиваются, перед глазами все плывет, черный туман обволакивает сознание.

15. Глава 15

Николай

Утренний звонок телефона ударил по вискам и вытянул из тревожного сна. Он тихо выругался, потянулся к мобильному, принял вызов.

- Чего тебе не спится, шесть утра? - бурчит вместо приветствия.

- Николай, кто рано встает, тот все двери первым открывает, - на том конце звенит веселый голос.

- Предпочту выспаться, - вздыхает.

Глаза закрываются. Только к пяти удалось заснуть. Ему необходимо еще несколько часов сна. Последние дни выдались очень напряженными. А сегодня ни дел, ни работы с утра.

- Вряд ли, - он даже представляет, как она хитро ухмыляется.

- Что случилось? – спрашивает уже более миролюбиво.

- Случилась моя щека, которая опухла так, что я стала на хомяка похожа, - по ее голосу не скажешь, что у нее что-то болит.