- Ты покрывала отца и тетку, а теперь я в этом виновата?

- Да, ты! Наша правильная домашняя курица. Тебя же нельзя разочаровывать! – выплевывает мне эти слова в лицо. - А на самом деле тетину жизнь ты загубила. Думаешь, папа с тобой счастлив? Нисколько! Жалел! Кому ты нужна! Неприспособленная к жизни старая кляча!

Лариса Эдуардовна резко хватает ее за волосы, оттягивает назад.

- Еще одно слово или писк, который мне не понравится, и танцевать будешь в колонии для несовершеннолетних, - наматывает ее волосы себе на кулак.

- Бабушка, пусти! Больно! Я ничего противозаконного не совершила! – пытается освободиться из стального захвата свекрови.

- Была бы дрянная девчонка, а статью подберем, - Лариса Эдуардовна дергает ее на себя, а потом резко толкает вперед и отпускает, так что Зоря не удерживается на ногах и врезается в стену.

- Ай! Что ты сделала?! – поворачивается к нам и держится рукой за нос, сквозь пальцы сочится кровь.

Раньше я бы паниковала, оказывала ей первую помощь и искала врача. А сейчас… не могу себя заставить пошевелиться.

- Зорь, я еще даже не начинала, - свекровь одаривает внучку милейшей улыбкой.

- Зоряна, ты куда запропастилась! Я тебя ищу! – к нам подходит еще одна преподавательница дочери, она часто заменяет Алену. – Здравствуйте, Валерия Аркадьевна! Девочка, что с тобой?! – подбегает к «пострадавшей».

- Добрый день, Милана Сергеевна! – здороваюсь.

Но я будто не тут, рассыпалась, а собрать себя не получается. В голове столько грязной информации, и пока не могу ее осознать. Я все же упала в яму с помоями, и теперь пытаюсь не задохнуться.

- Час от часу не легче! Там дурдом! Еще ты, Зоряна! – окидывает меня осуждающим взглядом.

Дочь получила травму, а я помощь не оказала.

- У меня кровь, Милана Сергеевна! Мне так больно! – Зоря вешается на шею преподавательнице и заливается вполне правдоподобными слезами. – Как мне выступать… ааа… простите меня, я так вас подвела, мне так стыдно…

- Тише, тише, девочка, сейчас к врачу пойдем. Все будет хорошо! – и снова испепеляющий взгляд на меня.

- Зорь, больше слез, мало очень, - бросает Лариса Эдуардовна, проходя мимо. – Валерия, не отставать!

- Что за грубиянка! – возмущается преподавательница.

- Это моя бабушка, она очень хорошая, - дочь улыбается сквозь слезы. – И мама у меня самая лучшая, - тянет ко мне руку.

Тошнота подкатывает к горлу. Она это делает настолько правдоподобно, жутко осознавать – это лишь очередное лицемерие.

Иду вслед за свекровью. Я знаю, куда мы направляемся, и эта идея мне не нравится. Но и оставаться рядом с дочерью не могу.

- Странная у тебя мама, - слышу сочувствующий голос воспитательницы. – Бедная моя девочка! Я с тобой, Зоряночка! До выступления еще есть время, не переживай. Умоляю, не расстраивайся.

И ведь мы все так… велись на ее улыбку и ласку… Старались, чтобы у нее было все самое лучшее…

- Я хочу уйти! Не могу! – говорю свекрови.

- Валерия, я разве разрешала тебе раскисать? – даже не оборачивается.

Мы поднимаемся на второй этаж, нужную дверь найти не составляет труда. Оттуда доносятся крики, за дверью стоят несколько женщин, стучат и просят открыть.

- Зачем мы туда идем? – вздыхаю.

По какой причине сестра спала с моим мужем, если у нее был любовник Максим? Ведь не от большой любви? Тогда зачем лезла в нашу семью?

- Я пришла посмотреть представление, не лишай меня удовольствия,- заявляет Лариса Эдуардовна и громко стучит в дверь. – Максим открой, - командует.

- Мама? Лерочка? – из-за поворота показывается Рома, в руке сжимает телефон. – Что тут происходит?