- Дикарка, - фыркает. – Еще ударь меня! Давай, Лер, вперед! – вскакивает с пола, упирает руки в бока.

- Руки марать, зачем, - говорю устало.

- Хочешь честно? Я с детства тебя знаю, люблю, но не могу не игнорировать очевидного, - в темно-серых глазах плещется злоба, яркая, сильная. Раньше никогда такого не видела. Подруга меняется, превращается в незнакомое гадкое существо.

День снятия масок продолжается…

- Не игнорируй. Выскажись, Валюха, облегчи душу, - смотрю на нее, сидя на полу, я готова к новому удару.

- Ты с жиру бесишься, Лер! – выкрикивает слова, пропитанные ядом. – Ты помнишь моего мужа? Он не изменял, но лучше бы изменял, чем бил меня беременную. Сколько я натерпелась, на всю жизнь травма. И твой Ромка, который любой твой каприз исполняет.

- Завидуешь? – парадокс… мне так больно и гадко, что хочется смеяться. Новая стадия, когда слез уже нет… я заливаюсь истерическим смехом.

- Ты совсем уже? Чего ржешь! – а Валька завелась. – Да! Завидую! У тебя дорогущих украшений… - кривит рот в таком оскале, что жутко становится, - Можно магазин открывать. Ромка дарил и дарил… цветы в квартире постоянно свежие… - левый глаз у нее начинает дергаться. – Да о такой жизни только мечтать можно. Ой, а тут идеальный Рома оступился, - слюна изо рта брызжет. – И все, уже неугоден. Устроила цирк, раздетая с маленьким ребенком по городу бегаешь. Кому и что ты доказываешь? Цени, Лерка. Судьба тебя балует.

- Спасибо, Валь, - поднимаюсь с пола, держась за стену.

- Неужели дошло! Мозги на место подруге вставила! – она по-своему расценивает мои слова. Снова появляется фальшиво-дружеская маска.

- Ты впервые была откровенна со мной. Спасибо, что показала свое истинное лицо, - иду прочь из кухни.

- Ты чего, Лер. Я ж люблю тебя, ты моя подруга. Я тебе добра желаю. У тебя, что послеродовой психоз? Давай поговорим. Обсудим, - идет за мной следом.

- Не о чем. Я ухожу, - иду в комнату за дочуркой.

- Вечер уже, куда ты попрешься, дура! – хватает меня за руку.

- Думаешь, я не понимаю, что ты меня забалтываешь, тянешь время, чтобы Ромка успел приехать, - пока она в замешательстве открывает и закрывает рот, выдергиваю руку

Действую быстро на автомате. Беру дочь, укладываю в люльку. Выхожу в коридор… мгновение смотрю на вещи Вали. В другой ситуации я бы ничего не взяла. Но мороз… новорожденная дочь. Надеваю ее куртку, сапоги. Они мне велики, но ничего, зато теплые.

- Твои вещи возьму. Скажешь Роме, он компенсирует, - бросаю и открываю входную дверь.

- Подожди! Ты меня неправильно поняла!

- Валь, - оборачиваюсь. – Зависть никогда и никого до добра не довела. Если бы меньше завидовала другим, может, жизнь бы твоя наладилась, и не просиживала бы ты годами в овощном ларьке на рынке, - бью ее по больному.

Подруга ненавидит свою работу. Вечно жалуется, что все наши знакомые в жизни устроились, а у нее сплошная полоса невезения. И я помогала ей, как могла, всегда.

- А больше нечему завидовать, - злобно кривит губы. – Ты нищая, Лерка. Все принадлежит Роме. Гордо уходишь, - в газах болезненный триумф, - Куда на вокзал? Под мост? Будешь искать, где бомжи обитают?

- Осторожней, Валь, ядом не подавись, - захлопываю дверь.

На улице уже темно. Идей в голове нет. Пустота и разъедающая боль. Нельзя сдаваться. Я не имею права прогнуться.

У нас с мужем много знакомых и друзей. Но я почти уверена, что все они на его стороне. Нет смысла им звонить. Сегодняшний день открыл мне глаза, я быстро усвоила уроки предательства.

Снова такси. Какое по счету за этот день? Только на этот раз конечного адреса у меня нет. Воздух пропитан безысходностью.