– А вам, я вижу, это лучше всех известно, – протянула я насмешливо и встала перед теткой, заслоняя мать. Скрестила на груди руки и вздернула подбородок. – Вот уж в кого пошла ваша дочь, так это в вас, теть Люд. Не зря в деревне говорят, вы обе потаскушки.

– Ты!

– Я-я! – кивнула я и оскалилась, с нетерпением ожидая, что она на меня кинется. Вот только она почему-то сделала шаг назад, словно побоялась, что я своей молодостью навешаю ей оплеух. И не зря опасалась. Я была настроена именно так и сделать, если она вздумает распускать руки.

– А ты снова чего молчишь, Игорь? Распустил дочь, воспитал невоспитанную хамку!

– Кто бы говорил, – буркнула моя мама.

Я повернулась, глядя на нее, и увидела, как она трет шею. Там явно останутся синяки от пальцев и вульгарных длинных ногтей Люды.

– А ты чего там пищишь? Вечно ты была такая, Арина. Тьфу на тебя. Возомнила себя интеллигенткой, а на меня свысока всегда смотрела. Ну да. Ты же замужняя женщина, а я Настьку так, нагуляла. И нечего на меня с жалостью смотреть! Чтобы ты знала, я наслаждалась каждый раз, когда меня поносили в деревне, а ты меня жалела. Я ведь всегда знала, что моя Настенька – дочка твоего Игореши, в которого ты так влюблена, словно кошка.

– Закрой рот, Люда, – наконец, прознес отец, выходя из ступора. Его лицо до сих пор было красным от натуги, он тягал туда-сюда ворот своей рубахи и виноватыми глазами косился на мать, но она даже не смотрела на него, словно не верила в происходящее и хотела оттянуть момент истины, когда посмотрит ему прямо в глаза.

– А ты мне рот не затыкай, Игорь, а лучше шевелись и поговори со своей дочерью. Или хочешь, чтобы Настька села из-за нее в тюрьму? Не забывай, что она тоже твоя дочка. И ее ты больше должен любить, она твой род продолжает.

Недолгая пауза. Все переваривали услышанно. Я поражалась наглости тетки и кинула взгляд на свою подружку Яну. Она стояла у порога, облокотившись плечом о косяк, и с интересом смотрела на Люду. В ее глазах отчетливо я читала удивление.

– Ну чисто технически род продолжает мужчина, – вдруг произнесла Капитолина, и это стало спусковым крючком для тетки. Она часто задышала и осклабилась, глядя на всех нас с ненавистью. Такой ее я еще никогда не видела.

– Вижу, по-хорошему ты не понимаешь, Лена? – прищурившись, обратилась она ко мне. – Лучше тебе отозвать заявление на мою дочку, девочка. Иначе последствия тебе не понравятся.

– А ты, Аринка, приложи к этому усилия, будь добра. Пора уже позврослеть в твоему преклонному возрасту, – говорила уже моей маме. – И кстати, прическа эта тебе не идет. Будто у тебя горшок на голове.

– Ты сама мне посоветовала, – растерялась мама.

Люда расмеялась, запрокинув голову.

– А ты поверила? Уродина. И балахон вместо приличного платья, что на тебе, тоже полный ахтунг. Ты прям баба на чайник. А еще удивленно косишься на меня, что Игореша меня выбирал и выбирает. Да чтоб ты знала, на прошлой вашей годовщине, когда он якобы отлучился по работе, мы с ним ездили в город, и он меня в ресторан водил. Да-да. Тебя – копать огород, а меня – в ресторан. Мы мидии ели, поняла? Видишь между нами разницу?

– Папа, – простонала я, но не нашла в себе сил посмотреть на него. Отчего-то было стыдно, и я не понимала, почему, ведь лично я ничего плохого не сделала.

– А ты помяни мое слово, Ленка, – вдруг тетка снова посмотрела на меня, и от ее взгляда у меня прошелся холодок по позвоночнику. – Пойдешь против меня и сильно пожалеешь. Я с твоей фотографией к бабке пойду. Кто знает, что я ей скажу.