Но разве это возможно? Я только прикрываю глаза, и в памяти сразу вспыхивают сцены жаркого секса моего горячо любимого мужа и его секретарши.

Как можно это забыть? Как можно попытаться делать вид, что все так же, как и раньше?

Это просто нереально.

Тим садится передо мной на корточки и смотрит в лицо.

Серьезный, уставший, хмурый.

Протягивает руку и стирает слезы с моих скул. Отворачиваюсь и закусываю губу. Сколько можно плакать?

- Прости, родная, - глухо говорит.

Если бы это было так просто…

Но это не просто. Это очень сложно.

Сердце разбито. И сейчас никакие аргументы не могут ничего изменить. Может, позже, когда пройдет время, я смогу посмотреть на эту ситуацию логически, отстраненно и принять тот факт, что Тим это сделал не специально…

Морщусь.

- О каком видео ты говорила? – начинает он опять разговор. – Можешь мне его показать?

Медленно мотаю головой.

- Не хочешь показывать?

- У меня его нет, - бесцветным голосом говорю я.

Мой муж напрягается.

- Нет? Где ты его видела?

Молчу несколько мгновений, а потом тихо отвечаю:

- Морозов показал…

Тим каменеет. В общем, другой реакции я и не ожидала.

- Твою мать! – вскакивает он. – Как же без Морозова! Сукин сын!

Я грустно смотрю в окно. Да, в этот раз у Морозова получилось разрушить то, что мы строили годами…

- Получается, ты с ним виделась? – Тим смотрит на меня внимательно, как будто хочет пролезть мне в голову и прочитать мои мысли.

Коротко киваю.

Вижу в его взгляде укор.

- Мы ведь договаривались… - спокойно говорит он.

Молчу. Да, я помню, о чем мы когда-то договаривались. Ни при каких обстоятельствах мы больше не пересекаемся с Морозовым и не идем с ним ни на какой контакт.

- Не смотри так на меня! – не выдерживаю я. – Это не я трахалась непонятно, с кем, а ты! Слышишь? Не смей на меня так смотреть!

Вскакиваю со стула и хочу уже идти в комнату. Подальше от мужа. Подальше от всего этого. Как будто от всего этого можно сбежать…

Но он меня не отпускает. Перехватывает и сгребает в объятия. Прижимает меня к себе. Не обращает внимания на мое сопротивление. Зарывается лицом в мои волосы и хрипло шепчет:

- Я знаю. Прости, малыш. Я все выясню. Обещаю. Я разберусь во всем.

Сил сопротивляться нет. Просто даю ему прижимать меня к его сильному телу. Плачу, уткнувшись в его грудь, а он меня гладит по волосам и спине, пытаясь успокоить и давая выплакаться.

Это ничего не меняет. Абсолютно.

Просто делит со мной мою боль. Насколько это вообще возможно.

И какая-то моя часть хочет забыться. Так и оставаться рядом с этим мужчиной, который до недавнего времени был для меня всем.

Но просто невыносимая боль, разрывающая душу, не дает забыться. Уже ничего не будет, как прежде. Все поменялось.

И сейчас я не способна принимать никакие решения.

Единственно, что я прошу, чтобы Тим ушел. Мне надо время, чтобы хотя бы выйти из этого состояния оцепенения. Надо время, чтобы начать двигаться хоть в каком-то направлении. А сейчас я это не могу делать. Просто замерла от боли, разрывающей меня изнутри.

Тим не соглашается оставить меня в таком состоянии. Стоит на своем. Будет спать в гостиной на диване. Где угодно, хоть на полу, но меня не оставит в таком состоянии одну.

И мне хочется сказать: «Да, оставайся. Ты мне нужен. Мне плохо без тебя». Но я этого не говорю. Он – именно тот, из-за кого мне сейчас так невыносимо плохо.

Марина возвращается именно в этот момент. Какое-то время не решается вклиниться в наш разговор, но потом все же говорит:

- Ян, я останусь с тобой. Как будто я тебя брошу в таком состоянии.

- Спасибо, - киваю подруге.