Мы наконец дошли до кресел и он помог мне сесть.

— Хочешь что-нибудь попить?

— Было бы прекрасно.

Роалд подозвал слугу и пока он давал ему распоряжение, я пыталась незаметно достать бутылочку из сумочки, но пальцы плохо слушались. Я была уже на грани.

— Госпожа Калюса, я восхищен.

Я медленно подняла взгляд. Все же он постарел. Раньше у моего отца не было этой морщинки над переносицей и его волосы уже не были такими блестящими, как раньше, разбавленные не слишком заметной в его светлых волосах, но все-таки сединой.

Бутылочка, что я в тот момент нашла, выскользнула из моих пальцев. Слишком тяжелая у меня все же прическа, и платье сдавливало меня немилосердно, но легкий поклон в ответ на любезность у меня получился. Роалд вернулся весьма кстати и заговорил с моим отцом. Только благодаря жесткому корсету я еще сидела прямо, признаться честно, ничего не видя и не слыша. Этот полуобоморок длился несколько минут, я стала приходить в себя и вытащила наконец средство из сумочки. Когда ушел мой отец я не поняла. Князь разговаривал уже с другими людьми и поймав мой взгляд, послал молчаливый вопрос. Я улыбнулась ему, хотя наверняка весьма блекло.

Вечер прошел без эксцессов, хотя больше я не танцевала. О танце с Хэвардом мы с князем не говорили, он был как всегда мил и внимателен. Только к обычному нашему прощанию перед сном добавился еще один поцелуй в губы. Я позволила ему это. Ведь только так он мог выразить свою тревогу, а я его успокоить.

— Я так сильно люблю тебя, — прошептал он на прощанье, никак не размыкая объятья.

Его слабость показалась мне милой. Совсем не так как с Хэвардом… Пусть между мной и князем не было ярких отношений, но в этом кажущемся спокойствии была глубина. Мне так казалось. Разве это не лучший выбор? Страсть пройдет, любовь утихнет, утратив остроту чувства, а такая связь будет длиться и длиться, до бесконечности не особенно меняясь, неподвластная времени.

Совсем не так как с Хэвардом… Я только злилась на него без конца. Вырванное обещание жгло, делая меня виноватой в том чего я даже не хотела делать! И снова, больше чем все остальное, меня поражала его двуличность. Как он мог выглядеть таким искренним, влюбленным, если не сказать больше? Кто бы заподозрил, что такой открытый человек и мог поступать настолько подло. Причем с легкостью! Да он не был в меня влюблен тогда, в прошлом. Но и помолвка это еще не брак! Если ему она настолько претила, он мог бы ее разорвать в любой момент, и развлекаться с кем угодно и сколько угодно. Я не могла об этом думать даже! Меня душила злость, обида, унижение! Сколько бы времени не прошло — я не могла этого забыть! И того, как сильно я его возненавидела тогда тоже.

Мой тайный лекарь ни слова не сказал, появившись у меня на пороге утром. Вообще-то я его не ждала сегодня. На любезности о погоде он даже не потрудился ответить, что не могло меня не встревожить. Крокаш был энергичным и веселым человеком, легко общаясь с кем угодно, любопытный и даже немного жадный до всего нового.

Я устроилась на софе привычно, протянула ему руку, решив, что он собирается делать процедуру. Но хотя он и присел рядом на стул, начинать почему-то не спешил.

— Крокаш, ты меня пугаешь опять.

Словно очнувшись, он достал амулет и будто нехотя намотал цепочку вокруг моей руки и активировал его. Я продолжала следить за ним, но он упорно делал вид, что этого не замечает, пряча глаза и непривычно хмурясь. А когда я уже открыла рот для еще одного вопроса, он вдруг резко встал, с возгласом невнятным и отошел от меня, уставившись в окно.