- Все целы? - спросила я, развязывая мешок. Оттуда на меня смотрели маленькие глазки. – Ладно, пошли!

Я сделала шаг, как вдруг исчезло: и лебедь, и остатки очереди, и ругающаяся бабка с бельмом и ячменем.

Перекресток был пуст! Только ветер завывал в лесу. Я пожала плечами, направляясь в сторону мельницы. Хорошо хоть ее видно было издалека.

Позади меня послышался звон колокольчика, на который я обернулась. Прямо из ниоткуда появилась тройка лошадей с изогнутыми как у лебедей шеями. Что-то мне теперь повсюду лебеди мерещатся!

- Ну что, красавица! – послышался приятный мужской голос. Статный мужик с лихими черными разбойничьими кудрями и не менее лихой золотой сережкой в ухе стоял на облучке. – Поехали кататься?! С ветерком! Пряником угощу! И петушком сахарным!

- Мужчина! Засуньте ваш петушок обратно в штаны! - выдохнула я голосом очень уставшей женщины.

- Ну что ты так, красавица! Я тебя в меха одену! –рассмеялся мужик, сверкнув крепкими белыми зубами.

- Мех я и сама себе отращу на зиму! – огрызнулась я, чувствуя, как ерзают за спиной черти. – Спасибо за предложение!

Тройка тут же тронулась и исчезла под землей. Вот так номер!

Никому нельзя доверять!

Кое-как я доползла до избушки, видя, как жалко она смотрится со стороны. Тихие поскрипывания лопастей мельницы все еще наводили ужас на мои неприученные к ужасам нервные клетки.

Только подойдя к двери, я услышала страшный голос домового.

- Не дам ребенка! – орал домовой. – Пошел вон! Куда руки тянешь! Знаю я, что ты с ним делать собрался! Ты ей можешь зубы заговаривать! Мне не надо!

Сердце испуганно подпрыгнуло. Я бросила мешок и влетела в избу, видя хнычущую малышку на руках домового. И упыря, который тянет к ней руки.

- Это что такое происходит?! – дернулась я, хватая скамейку и устремляясь к упырю.

- Как че? – хмыкнул упырь. – Не дает дите! Говорит, разбалую, как тебя! Вырастет такой же захухрей и волочайкой, как мать ее!

Скамейка, тут же угрожающе замахнулась на домового. Не знаю, что такое захухря и волочайка, но обидчивая железа уже работает на полную катушку.

- Настасьюшка! – оживились упырь, когда я опустила скамейку и отобрала дочку.

- Дурак я! – послышался отчаянный голос упыря. А он прошелся по скрипучему полу. – Куда ж я тебя послал! Там же теперь новый порядок! Я ж совсем забыл! Там нужен тот, кто силу тебе давал! Поручитель! С него в первую очередь спрос будет, а он уже с тебя спросит потом! Но ничего! Есть и хорошая новость! Парочка моих чертей на мельнице остались! Их хватить должно!

- Отлично! А этих куда? Обратно нести? – спросила я очень недовольным голосом, открывая дверь и показывая на сырой старый мешок.

- Ба! – переглянулись упырь с домовым. – И как же тебе дали?! Кого ж ты поставила? Неужели упырей берут? Или домовых!

- Водяного, - спокойно ответила я, как вдруг домовой шмякнулся с печи. А упырь покачнулся. – Я просто других не знаю. Ну Лешего слышала пару раз. Просто я о нем забыла…

- Беда-а-а, - в один голос протянули домовой и упырь. И сели на лавку.

19. Глава восемнадцатая

Я уперла руки в боки.

- А что это вы на меня как на покойника смотрите? – поинтересовалась я со всем недружелюбием!

- Быстро неси бесов обратно! – опомнился упырь. – Надо ж было! Водяного вписала! Ты бы еще своего Алексашку вписала! Не к ночи помянут будет!

Ой, я что-то не додумалась! А надо было бы!

- А в чем дело? – удивленно спросила я, краем глаза видя, как черти из мешка выбираются. – Я их только принесла! Зачем их уносить!

- Обратно неси! – потребовали домовой и упырь так, словно завтра с меня три шкуры сдерут. – С водяным дел лучше не иметь вовсе! Никаких! Отменяй все! Своими силами управимся!