— Егор знает?

— Нет.

— А то, что говорят по новостям, правда?

— Я не знаю, мам, я уже ничего не понимаю.

Мама сажает меня на диван и начинает быстро тараторить:

— Давай сначала позвоним ему, ты должна рассказать о ребёнке. Ты помнишь его телефон? Тебе нужно с ним поговорить. Или знаешь, хочешь, я с ним поговорю? Он же не знает мой голос.

— Нет, мам, я сама.

Я понимаю, почему мама так волнуется и переживает больше меня. Наверняка моя сегодняшняя ситуация для неё как флешбэк в прошлое. Беременность, а у любимого, оказывается, невеста.

Когда мне было три года, мама приехала со мной в Москву, откуда-то узнала адрес отца. Мы пришли к нему в квартиру. Дверь открыла его жена с младенцем на руках.

— Извините, Ярослава дома нет. Он на работе.

Маму это не остановило. Мы пошли к нему на работу. Отец читал лекции в университете.

Столкнулись с ним, когда он выходил из здания. Мне было три года, но я помню тот день. Мне всегда хотелось иметь отца, как у других детей, и почему-то казалось, что папа меня должен узнать с первого взгляда, должен признать во мне свою дочь.

Но он не с первого взгляда узнал даже мою маму. А когда узнал, строго посмотрел сначала на неё, затем на меня и спросил:

— Зачем ты приехала? Хочешь семью мою разрушить? И не говори, что это мой ребёнок, все равно не поверю.

Мама развернулась и ушла. У меня текли слёзы из глаз. Я тогда сказала маме:

— Не нужно мне никакого папу.

Сижу, пытаюсь вспомнить номер Егора.

Но я не знаю, не учила его наизусть, контакт не сохранился. Ищу в интернете, нахожу только рабочий.

Руки дрожат, когда я набираю.

Слышу, как мне отвечает Кристина. Черт возьми. Утро. Она с ним круглосуточно?

— Что вы хотели? — вежливо спрашивает.

Я не могу ничего ответить, кажется, я уже ничего не хочу, сколько нужно мне ещё доказательств его неверности, чтобы умерла всякая надежда?

Мама видит мое состояние и отнимает у меня телефон, уверенно говорит в трубку:

— Позовите мне Егора Артемовича, у меня очень важный личный разговор к нему.

В трубке молчание, а затем я слышу голос Егора:

— Да, слушаю.

Сердце часто стучит. Мама спрашивает:

— Скажите, Егор, пожалуйста, кем вам приходится Кривошеина Юлия…

— Кто вы такая? — слышится его строгий бас.

— Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.

Повисает тяжелое молчание. А затем он отвечает:

— Не знаю такую, извините, — и бросает трубку.

Нет, больше мне не на что надеяться. Егор меня не знает. Значит, и я его теперь знать не хочу.

Я не буду такой, как мама. Не дам ему ни единого шанса, не буду привозить ребёнка на знакомство в Москву. Он сам от нас отказался. И я к нему не вернусь.

8. Глава 7

Не пришлось долго думать, что делать дальше.

Сашка каждый час «приходил в гости» и уговаривал меня поехать с ним во Владивосток.

А я не могу принять решение, внутри как будто пусто, все выжжено. Сижу в каком-то отупении, и все равно, что дальше будет. Зато мама подключается к уговорам соседа:

— Правда, Юль, может уехать?

— Не знаю, как я там одна буду?

— А если и мне поехать с тобой?

Грустно смотрю и качаю головой.

— И что, снова наша семья убегает? Бабушка из Ленинграда, мы из Твери на край земли. Что дальше?

— Юль, это нормальный развитый город, никакой не край земли, — вставляет своё слово Сашка.

— У тебя девушка есть? — рычу на него.

Он даже руки вверх поднимает, как будто я в него стреляю:

— Нет, успокойся, я же тебе, как другу предлагаю, ты что, ты мне как сестра. Не имею никаких планов.

— Я не для того спрашиваю. Если у тебя есть девушка, то ей не понравится, если ты приедешь с беременной знакомой, не так все поймет. А я не хочу рушить чужие жизни.