У меня кончилось терпение.

– Если тебе больше нечего сказать, я ухожу с ним. Это лучше, чем бездействие.

– Ты просто капризный, избалованный ребёнок, – покачал головой Итильдин. – Ты так привыкла делать всё, что тебе взбрендится. Ладно. Ты можешь идти. Но с одним условием.

– Ну и? – язвительно улыбнулась я, уже предвкушая победу.

– Я пойду с тобой.

Я подошла к Ардесу и заглянула ему в глаза. Он безразлично пожал плечами.

– Пусть идёт, если хочет. Но только он один, без других военных. И вылетаем мы немедленно.

– Вылетаем? – хором удивились я и Итильдин.

– Если хочет быть полезным, пусть принесёт седло. Ему будет полезно укротить свой норов.

– Что? Да чтобы я, как какое-то верховое животное! Ни за что! – возмутился Итильдин.

– Я понесу тебя, – смиренно сказала я, мгновенно всё просчитав. И не ошиблась.

– Ну уж нет, я тебе не позволю! Чтобы другой мужчина прикасался к тебе! Да ни за что! Садись, изувер.

Другой мужчина? Интересно, что у Итильдина в голове?

Отойдя подальше от Ардеса, я начала процесс обращения. Кости и мышцы уже привычно растянулись, раздались вширь, лопнула кожа, втянулись волосы, а ногти, наоборот, удлинились и почернели, внутренние органы тоже начали изменяться, расти, и вскоре я уже покрылась багровой чешуёй. Затем вытянулось лицо, выросли клыки, появился хвост, а за спиной раскрылись два огромных крыла. Рядом уже стоял другой красный дракон, чьё перевоплощение завершилось намного быстрее моего. Годы практики, что сказать.

«Садись, людишка!»,– услышала я голос Итильдина в своей голове. Между собой драконы общаются рыком и рёвом, а ещё целой серией практически неслышимых для человеческого уха звуков, но с людьми мы говорим невербально.

Инквизитор, словно всю жизнь только и делал, что летал на драконах, с лёгкостью, опираясь на его заднюю лапу и цепляясь за чешую, забрался на спину Итильдину, устроившись между костяных гребней. Итильдин даже и не подумал лечь на брюхо, чтобы не пресмыкаться перед человеком. Хлопнули его гигантские крылья, и вот сияющий молодостью зверь с лёгкостью взмыл в небеса. Поднявшись, он принялся выписывать круги над моей головой. Я поразилась его грациозному танцу.

Выдохнув облако дыма, я сильно оттолкнулась всеми лапами и тоже взлетала. Получилось неуклюже, но я лечу всего второй раз, мне, наверное, простительно.

Крылья наполнились ветром, мир под ногами завертелся, отдаляясь, и облака, напротив, стали ближе. В моей крови взыграли древние инстинкты, которые ведут и направляют всех драконов. Я остро чувствовала окружающие запахи, слышала тончайшие звуки. Сделав пируэт, я перевернулась вниз головой и разинула пасть, высунув от восторга язык. Что может быть прекраснее полёта?

«Ну, секс тоже дело неплохое», – услышала я голос Итильдина на языке, понятном только драконам, – «Вырастешь – поймёшь».

Драконы не краснеют в образе зверей, но мне показалось, что к шее и голове прилило больше крови.

А ещё я ощущала запах самца, идущий от Итильдина. От него веяло ветром, дымом и пихтой. И похотью. Он облетел вокруг меня, горделиво покачивая крыльями, и улыбнулся, оскалив острые клыки. Потом обхватил своим хвостом мой, и тихонечко сжал.

– Если вы вдруг решили спариться, давайте, вы будете делать это не со мной на спине? – ветер донёс до меня слова Инквизитора, и я вырвала свой хвост, отлетела в сторону и гневно фыркнула. Даже человек почувствовал эти флюиды!

«Итильдин, держи себя в руках! Я, вообще-то, твоя родственница!».

«Ну, я бы сказал, не очень близкая. А ты знаешь, что, по словам учёных, самые лучшие драконята рождаются в браке между четвероюродными или пятиюродными братом и сестрой?».