Я вышла из больницы на десять минут раньше Роберта, и он успел меня догнать в аптеке, где молча отодвинул меня от кассы и сам рассчитался за мои покупки.

Мы вообще ни проронили ни единого слова. Я поднялась в квартиру, а муж так и остался сидеть в машине. Последующие три дня я перебирала вещи, что-то упаковывала и складывала, чтобы перевезти в гараж матери Марины, что-то отдавала соседям, что-то выбрасывала.

Последнее было больнее всего.

За три дня мы с Робертом так ни разу и не поговорили, и я не понимала, как он все это время продолжал почти жить в машине. Я вставала ночами и видела его внедорожник под окнами. Утром муж встречал меня со стаканчиком с кофе на парковке и молча вскидывал бровь. Потом мы пересекались, когда я ходила в магазин или что-то выносила в мусорку.

Я не знала, что руководило мужем, когда он добровольно спал в машине все это время. Он ведь не уезжал куда-то надолго. Один раз его не было на протяжении часа. И так по мелочи.

К концу третьего дня моя выдержка и хладнокровие дали осечку, и я готова была заговорить первой, но столкнувшись с мужем взглядом возле подъезда, почему-то снова промолчала.

А в районе одиннадцати вечера парковочное место оказалось пустым.

Я стояла и долго смотрела сквозь занавеску и не могла поверить, что все наконец-то кончилось. Что Роберт оценил все, принял решение и уехал.

Но в середине ночи меня разбудило сообщение:

«Как ты думаешь, где он проводит ночь?»

Слёзы помимо воли потекли из глаз.

18. Глава 18

Роберт.

Пожар.

Пожар твою мать.

В рабочее время. Эвакуация. Пожарные. Переруганные гости. И сработавшая система тушения огня.

Зашибись!

Я ударил ладонью по рулю и выматерился.

Ну как так-то? Какого хрена все происходит именно так не вовремя?

У меня в конце концов управляющие есть. Они должны следить за такими вещами. Но нет. Выходило, что за всем следила бедная Лейла, которая и написала мне, чтобы приехал, потому что управляющий Данил отлучится и все в панике.

Черт.

Придушу собственными руками этого горе-работнике из-за того, что мне пришлось уехать от Ксюши. Своими руками буду душить и радоваться. Придурок.

Черт.

Я выдохнул и сбавил скорость. Время начало двенадцатого, приеду как раз к часу ночи и сомнительно, что что-то удасться исправить. Лейла написала, что возгорание случилось на кухне. Хорошо хоть не в зоне зала от какого-нибудь кальяна, который несли в разрешённые для курения вип-ложи.

Я мельком бросил взгляд на экран мобильного, ожидая ещё новостей от помощницы, но ничего не было. И что уж врать самому себе, я думал, что Ксю заметит, что я уехал и позвонит.

Я как собака на цепи все эти три дня провёл у неё под окнами, встречал вместе с ней утро и желал спокойной ночи, когда погасал свет во всей квартире. Но ничего. Ничего.

Ксю закрылась и отстранилась. И я бы тоже отстранился. Нет. Я бы убил, а она ещё говорила сначала со мной и даже не пробовала выгнать из больницы. Но она ушла. Я понимал это пока что слишком плохо. Такое состояние, когда не знаешь чего ожидать, и ожидание больнее правды, но даже в нем я понимал, что ушла Ксюша навсегда. Ее не остановит ни ребёнок, ни трудности. Она готова ютиться в съёмной квартирке, но лишь бы не быть со мной.

Черт.

Как же все дерьмово.

Меня ослепил седан, которой нёсся по встречной и я неловко дёрнулся в сторону. Телефон упал на пол, куда-то ближе к педали газа.

Покачал головой.

Думать надо было раньше, но вместо этого я заталкивал проблемы все глубже, стараясь, чтобы даже самому они казались незначительными.