— Кстати, как тебя зовут? — спрашивает вдруг мужчина, и я тяну хриплым голосом:

— Алиса.

— Как из страны чудес? — ухмыляется он и добавляет: — Точнее, из семейки чудес. Чувствую, тебе там доставалось.

— О да… — вылетает смешок сквозь слезы. — А вас как?

— А меня Николай.

— Приятно познакомиться, Николай.

***

Мы отъезжаем от ЗАГСа, а я все вытираю слезы да сопли, жалея себя. Да, не так я представляла дорогу домой. Я видела себя полноценной женой Виктора, уставшей после ресторана и счастливой, что сегодня ночью я буду принадлежать только ему. А вот теперь еду неизвестно с кем домой, чтобы собрать вещи…

— Вот сюда, налево, — отрываюсь я от самокопания и инструктирую Николая, куда ехать.

— Понял, — кивает тот, а я снова утыкаюсь в платок. Пять минут слез, и мне опять приходится поднять голову.

— Вот за этим знаком направо.

— Слушай, давай ты мне сразу скажешь адрес и будешь плакать, не отвлекаясь, а я уж разберусь, как доехать? — лукаво приподнимает бровь мужчина, а мне невозможно сильно хочется его ущипнуть.

Вот нахал! Видит, как мне плохо, и насмехается!

— И нет, я не обесцениваю твое горе, наоборот, хочу, чтобы ты выплакалась.

— Ладно, Октябрьская восемьдесят шесть… — называю я номер дома, где мы с Виктором снимаем квартиру. Снимали…

Николай кивает, а я снова утыкаюсь в платок, но плакать уже не хочется. У мужчины получилось отвлечь меня. Горе в душе все так же гложет, царапает, но уже не так остро.

Приподнятое настроение Николая немного передается и мне. Нет, я не хочу танцевать и петь, но и убиваться желания уже нет.

— Мы приехали, — сообщает мужчина, и я поднимаю взгляд на свой дом.

Такой родной еще вчера, сегодня он кажется мне абсолютно чужим.

— Да, приехали… — повторяю я тихо и молча сижу, глядя на зашторенные окна.

— Мы пойдем или как? — спрашивает Николай, а я поворачиваюсь к нему.

— Мы?!

— Ну да, или ты думала, что я отпущу тебя одну? А вдруг ты там в истерику упадешь? Или в обморок? Нет уж, ты мне еще нужна.

— Зачем?

— А кто будет полировать слезами салон моей машины? Нужна, говорю же! — смеется мужчина.

Хоть Коля и говорит это в шутку, на душе становится теплее.

Нужна…

Только сейчас я рассматриваю, какие красивые у него глаза. Такие зеленые, в крапинку по краю радужки, теплые, озорные, словно солнечные лучи, отражающиеся на листьях деревьев. Густые черные брови, изломленные в форме домика, высокий лоб, четкие скулы…

— Что такое? — хмыкает Николай, и я понимаю, что беззастенчиво рассматриваю его уже несколько минут.

— Нет, ничего, пошли… — отворачиваюсь я, густо покраснев.

Черт, веду себя как посмешище. Но куда уж больше…

Мы заходим в подъезд, и мужчина помогает мне войти в лифт, засовывая широкую юбку моего платья в кабинку.

— Как же хочется от всего этого избавиться, — выдаю я, вздохнув.

— Потерпи до квартиры. Не думаю, что соседи обрадуются, увидев тебя голышом на лестничной клетке. Хотя я был бы, несомненно, рад, — широко ухмыляется Коля, а я все же не удерживаюсь и щипаю его за руку.

— Ай! Да за что? — хохочет мужчина, но я молчу.

Мы как раз приезжаем на нужный этаж, и я все так же с помощью Николая выхожу из лифта.

Руки трясутся, когда я достаю из маленького клатча ключи. Мне кажется, я упаду в обморок прямо здесь от вновь захлестнувшего чувства горя.

— Давай я, — предлагает мужчина и проворно отнимает у меня ключи.

Не сопротивляюсь и молча смотрю, как он открывает дверь и впускает меня внутрь.

Останавливаюсь у порога, оглядывая наше с Виктором гнездышко. Так уютно. Я буду скучать по нему.

— Мне кажется, нужно поспешить, если ты не хочешь столкнуться со своим женихом и его заботливой мамочкой прямо на лестничной площадке.