От нее как раз выходит счастливая девушка, придерживая большой живот, и тут же оказывается в объятиях молодого мужчины.

Я смотрю на них с тоской. Представляю, как это я выхожу от доктора и Николай тут же подхватывает меня на руки, радуясь, что с нашим малышом все хорошо.

Но мне не суждено испытать этого…

— Алиса, заходи! — зовет Анжела Викторовна, и я слушаюсь. — Ну что, у меня для тебя две новости. С какой начать?

— С хорошей… — тихо отвечаю я, присаживаясь на стул.

— Анализы твои готовы, уже есть в базе.

— А плохая? — поднимаю взгляд на врача.

— У тебя отрицательный резус-фактор.

— И что это значит? Я больная? — выдыхаю я с ужасом, а доктор усмехается:

— Нет, что ты. Ты не болеешь. Это особенность крови, только и всего. У кого-то резус положительный, у кого-то отрицательный.

— Тогда почему это плохая новость? — недоумеваю я.

— Дело в том, что девушкам опасно с таким резусом делать аборт. Да и беременность сложно дается. Но если сделать прерывание, велика вероятность, — Анжела Викторовна наклоняется ближе и пристально смотрит мне прямо в глаза, стараясь донести серьезность ситуации, — я повторяю, очень велика вероятность потом больше никогда не иметь детей.

— О боже… — выдыхаю я. — Но что мне делать? Я же не смогу вырастить этого ребенка! Мы оба погибнем… — рыдаю я снова.

У меня нет сил остановиться, а настроение качается как маятник. Не пойми что со мной творится! Не могу взять себя в руки!

— Алиса, я не хотела этого предлагать, но ты можешь отказаться.

— От чего? — поднимаю заплаканный взгляд на врача.

— От ребенка… — сжав губы, грустно говорит Анжела Викторовна. — Понимаешь, ты будешь очень жалеть потом. Я уверена в этом!
— Откуда вы знаете? Может, я больше не захочу детей?! — вспыхиваю я, но женщина не обижается. Она отворачивается к окну, но я вижу, как на ее глазах блеснули слезы.

— Знаю. Оттуда, что у самой была такая же ситуация. Я — студентка третьего курса медицинского университета, лучшая на потоке. Куча грамот, благодарностей и великое будущее. И вдруг как гром с ясного неба – беременность.

— Неужели правда? — выдыхаю.

— К сожалению. Я точно так же, как ты, рыдала у врача, сетуя на то, что не могу родить. Родители, если узнают, выгонят из дома, а отец ребенка просто исчез, предоставив мне самой разбираться с последствиями. И я разобралась…

Анжела Викторовна смахивает слезу и поворачивается ко мне.

— Тогда аборты были запрещены, но и у меня уже к тому моменту были связи среди врачей. Мне сделали прерывание, и все вышло довольно неплохо, кроме одного: сколько мы ни старались после этого с мужем, больше детей у нас не было…

— Мне очень жаль… — шепчу я, понимая, насколько больно ей сейчас это рассказывать.

— Подумай хорошо, Алиса. Ты действительно можешь родить и отдать малыша. Сейчас тысячи семей стоят на очереди. У новорожденных огромные шансы попасть в замечательные семьи, где они не будут нуждаться ни в чем! — пылко заверяет женщина, а я понимаю, что это единственный возможный выход.

И дело не в том, что у меня может просто не быть потом детей. Просто я сама не могу.

Кладу руку на живот и легонько его глажу.

Нет, я просто не в состоянии это сделать! Никогда не наврежу малышу. И если есть возможность дать ему жизнь, то я это сделаю!

— Я вижу, ты приняла решение, — говорит Анжела Викторовна, и я уверенно киваю.

— Да, я оставлю малыша. И постараюсь сделать все, чтобы выносить его здоровым.

— Вот это правильно! Поверь, ты об этом не пожалеешь, — по-матерински заверяет женщина, а я киваю.

— Что я должна сделать? Мне же нужно становиться на учет?