Муж рядом преспокойно спит. А я ворочаюсь с боку на бок, верчусь, как уж на сковородке. Меня распирает ревность и неутихающая обида. И еще – недополученное ощущение радости от новости, которой я хотела поделиться с Русланом.

Так и не определилась, стоит ли после всего рассказывать ему, что я наконец забеременела.

Кроме этого, я по-прежнему не решила, что делать дальше.

И вообще, сколько я смогу держать все в себе.

Одно знаю точно. Завтра же расскажу все Ирине. Она такая решительная, всегда знает, как правильно поступить, что для этого надо предпринять.

Завтра же приглашу ее в кафе. И там мы все обсудим…

С этой мыслью я проваливаюсь в сон, поглотивший мое сознание, взбудораженное насыщенными событиями сегодняшнего дня.

А наутро, едва открыв глаза, я опять вся, как натянутая струна. Тронь, и я взорвусь слезами, которые так старательно сдерживала весь вчерашний вечер.

Утро хорошо тем, что заполнено приготовлением завтрака и сборами на работу. Это время суток не располагает к длительным разговорам. Тем более, если они бередят душу подозрениями и недосказанностью.

Я рада, что Кузя на бегу проглатывает свой кофе с бутербродом и, чмокнув меня в щечку, уезжает первым.

А у меня еще целый час в запасе.

Я не спеша привожу себя в порядок. И не могу отказать себе в удовольствии покрасоваться перед зеркалом, обозревая свою фигуру. Внимательно разглядываю свой еще совершенно плоский живот. Нежно поглаживаю его, представляя, что скоро он округлится.

И это совершенно не огорчает меня. Скорее наоборот. Ведь я знаю, что беременные женщины – самые красивые и привлекательные.

Мои радужные мысли омрачает только одно. Как жаль, что Руслан еще не знает, что у нас будет малыш. Может зря я ему ничего не рассказала? А что! Сам виноват. Нечего позволять кому попало отвечать по своему мобильнику.

С Ириной мы уединяемся только в обеденный перерыв. А первую половину рабочего дня я только и делала, что поглядывала на время. Очень уж не терпелось поделиться с ней своей радостью и своими подозрениями.

- Юля, как я рада за вас! – восклицает она, когда я сообщаю ей о своей беременности. – Ты у врача уже была? – осторожно спрашивает, чуть помедлив.

- Нет, пока не была, но сомнений у меня нет. Три положительных теста! А кроме этого, если бы только знала, как меня выворачивало вчера. Но ради ребенка эти муки можно перетерпеть.

- То-то я смотрю, ты сегодня вся никакая, - сочувствует подруга.

- Есть на это и другая причина… - умолкаю, не зная, как рассказать Ирине о телефонном разговоре.

- Ну ладно, не томи. Выкладывай, какая печаль твою душу ковыряет, - она старается шутливым тоном приободрить меня.

А я от этого наоборот готова расплакаться.

- Ну вот еще. Перестань мокроту разводить. В твоем положении вредно.

Ее строгость заставляет меня собраться в кучку. И я, все еще всхлипывая, выкладываю свои подозрения.

- Ндаааа, - задумчиво анализирует она ситуацию. – И что, так вот просто отвертелся?

Мне нечего ответить на это. Молчу, с надеждой глядя на подругу.

- Значит так, - уверенно начинает Ира, - сейчас ты успокоишься и будешь думать только о том, какое это чудо – ребенок. Поняла меня?

- Угу, - утираю застрявшие на щеке слезинки.

- А я что-нибудь придумаю. Сама не справлюсь, Антона попрошу помочь.

Антон – это ее муж. Тяжелая артиллерия, как она сама его называет.

- Не надо Антона. А вдруг я и правда опять что-то не так поняла… или и в самом деле не дослушала чего-то. Сейчас даже не могу точно восстановить в памяти…

- Вдруг бывает только пук, - резко обрывает меня подруга. – Бери пример с меня. Я за свою Сонечку глотку кому угодно перегрызу. И ты должна защищать своего ребенка. А на данном этапе твое спокойствие ему просто необходимо. Поэтому позволь мне поступать так, как я считаю нужным. Для твоего же блага и для благополучного развития твоего будущего малыша. Ну или малышки.