— Пап, я же в-все сделала… — мямлю.

— Это мы сейчас посмотрим, — усмехается он. — Не волнуйся…

Вальяжно потягивая из своего стакана вискарь, поднимается из-за стола и идет ко мне:

— Рот открыла.

— Не надо… — дрожу. — Пожалуйста!

Охранник дергает меня за волосы, вынуждая запрокинуть голову.

— Болото, лучше сразу пару таблеток дай, —встревает Ваня-мудак. — Если не хочешь ее «прихода» до ночи ждать. Вчера я одну дал, чтобы она прям на церемонии раздеваться не начала.

Отец хватает меня пальцами за щеки. Больно сдавливает, вынуждая открыть рот. Впихивает таблетки, и заливает вискарем из своего стакана:

— Глотай! Ну же, сука!

Горло обжигает жгучей жидкостью. Давлюсь и выплевываю таблетки. В следующую секунду щеку жалит тяжелая пощечина. Пытаюсь отдышаться.

— Вот, я тебе о чем и говорил, — снова влезает Иван. — Пришлось ей эту таблетку в глотку вчера пихать. А тут Король явился. Вот и получилось недопонимание.

Болото поднимает с пола таблетки и не задумываясь снова впихивает их в мой рот. По наставлению Ивана просовывает свои пальцы поглубже в мое горло.

Давлюсь, но не могу противостоять на этот раз. Глотаю.

— Вот и умница, — хвалит отец. — А ведь можно было сразу послушаться. Тогда не пришлось бы тебя наказывать. Теперь снимай штаны.

Он ставит свой стакан на пол, и принимается расстегивать ремень на своих брюках.

— Пап, нет… — шепчу загнанно.

— Живо! — рявкает, вытягивая ремень из петель. — Позовите нам пока Стаса, — бросает отец своим людям, а затем переключает внимание на охранника, что скрутил мне руки: — Вась, помоги ей.

Амбал прижимает меня к себе, рывком отрывает пуговицу на джинсах, и сдергивает их с меня до самых колен, будто шкуру с кролика сдирает.

— Стул мне, — командует Болото.

Иван тут же подставляет ему стул и не уходит сука. Встает за моей спиной.

Отец опускается на стул, и повелительно похлопывает ладонью по своим бедрам:

— Сюда.

Амбал тянет меня за волосы, вынуждая опуститься на колени, и перегнуться через ноги Болота.

— Видишь, какой ты можешь быть послушной, — он гладит мой зад ладонью. — Тебе стоило поступить так с самого начала!

Мою плоть обжигает хлестким ударом кожаного ремня. Сдавленно мычу от боли.

— Не надо сдерживаться, — притворно-заботливо говорит отец. — Иначе я могу подумать, что недостаточно эффективно наказываю тебя.

Еще один удар приходится ровно туда же, куда и предыдущий. И я не могу сдержать болезненного вскрика.

— Так-то лучше. Но еще недостаточно, — он лупит со всей силы.

Давлюсь всхлипом.

— О, а вот и Стасик, — голос папы звучит заискивающе. — Друг, проверь-ка, насколько моя послушная дочка выполнила отцовский завет?

В ужасе поворачиваю голову к двери и наблюдаю, как неизвестный мне мужчина натягивает на руку медицинскую перчатку.

Резко сползаю с отцовских колен:

— Нет, пап, пожалуйста! Я ведь уже сказала тебе: вся было!

— Правда считаешь, что я поверю тебе на слово, когда речь идет о моем бизнесе?

Меня тянут за волосы и возвращают обратно. Пытаюсь вырваться, за что получаю еще один удар ремнем.

— Вчера Король интересовался насколько она затасканная, но проверить мне не позволил, — размышляет вслух доктор.

Удивительно. И почему тот мерзавец всегда мне кажется благородней моего отца.

— Затасканная? — усмехается Болото. — Да этот идиот даже не осознавал какой я подарок ему сделал. До сегодняшней ночи она была невинна. Нужно проверить было ли у нее что-то с Королем.

— Вот как? — удивляется доктор. — Все сделаю! Правда у меня нет зеркала. Поэтому придется вручную. Если ты не против?

— Главное дай ответ, — говорит отец. — И, если она все еще целка — не повреди.