Я холодею. Внутри все и правда как будто покрывается льдом. Очень. Очень колючим льдом.

– Олег. Ты ведь знаешь, у нас с самого начала были с этим проблемы.

Изо всех сил стараюсь не показать, как мне сейчас страшно. Иначе он все поймет. А так… Может, еще есть какой-то шанс!

– Иногда бывают неожиданности, разве нет? Я должен быть уверен. Пойдем, Марьяна. Или мне при всех сейчас тебя волоком туда тащить?

– Ты что? Хочешь осмотр устроить? Прямо сейчас?

– Зачем откладывать? Хватит уже разговоров. Сейчас все выясним и решим, что дальше с тобой делать.

Решим. Как же. Кто-то все уже для себя решил! В одно лицо!

Хотя… Тут, похоже, и еще одно лицо очень сильно постаралось! Элькино!

Только не пойму. Как ей удалось вот такое с Олегом сделать? Она что? Ведьма какая-то? Приворожила его и полностью своей воле подчинила?

Стоит подумать, как телефон Олега тут же начинает разрываться.

– Любимый, ты там долго еще? Я скучаааааю. Постель остывает. Шампанское выдыхается. Сколько тебя еще ждать?

Мне кажется, или даже охранники Знаменского на передних сидениях кривятся от этой наигранной сладкой патоки в ее голосе?

Лично у меня прямо зубы сводит.

Неужели Олег такое вообще терпит? Мой муж, которого я, казалось бы, так прекрасно знаю?

– Дела у меня. Скоро буду.

Зато его голос на удивление смягчается. Даже лицо становится не таким жестким.

Черт. Ну правда. Точно приворожила! Или Знаменский у нее под каким-то гипнозом. Других разумных объяснений происходящему бреду у меня нет вообще!

– Идем, Марьяна. Ты меня задерживаешь!

Распахивает дверцу машины и правда, тащит меня вслед за собой на улицу. Дергает за локоть.

– Пусти. Я сама.

Судорожно осматриваюсь по сторонам, пытаясь прикинуть, как мне избежать самого страшного. Но…

Вариантов никаких.

Еще две машины с его людьми. Точно не сбежать!

11. 6

Чуть не падаю в обморок, представляя себе, что сейчас будет!

И что мне делать?

Умолять сейчас Олега? Плакать? Напомнить ему, что он ведь два года был мне мужем! Жил со мной. Ложился в одну постель. Говорил о любви, черт возьми!

Да он же… Он же пылинки, было время, с меня сдувал!

Должно же в нем остаться ну хоть что-то человеческое!

– Олег.

Я пытаюсь, но…

Он смотрит на меня таким жестким, ледяным взглядом, что я очень быстро понимаю. Ничего это не даст!

Лицо словно из камня. В глазах один лед. Челюсти жестко сжаты.

Нет.

Этого человека не прошибить. Ни мольбами, ни слезами, ни воспоминаниями! Ничем!

Как я вообще с ним могла жить?!

– Время, Марьяна. Время, оно, знаешь, дорого.

Иду вперед, как во сне.

Знаменский, как назло, идет рядом. Я почти касаюсь его плечом.

Чтобы что? Чтобы схватить меня, если я вдруг начну убегать?

Только я вот не сумасшедшая. Бежать сейчас, при всех этих его людях, это же чистое самоубийство!

На ватных ногах захожу в двери клиники.

Механически киваю на приветствия сразу у входа.

– Марьяна Алексеевна. Олег Романович.

К нам выходит зав отделения. Чуть не кланяется, так широко улыбаясь, что у меня сейчас от его белозубой улыбки искры из глаз полетят.

– Прошу за мной.

Я едва понимаю, куда мы идем. Почти не различаю лиц, которые вижу.

– Мы сами, благодарю.

Олег кивает и заведующий тут же исчезает, еще раз суетливо поклонившись.

– Олег.

Мы остается в лифте. Вдвоем. Олег уверенно нажимает кнопку и тот плавно движется вверх.

Отчаянно впиваюсь взглядом в его глаза.

Сейчас всю душу в этот взгляд вкладываю.

И…

Боже, кажется, получается!

По его лицу будто рябь какая-то проходит.

На миг я даже вижу те самые глаза, которые… Которые я знаю. Которые любила.

– Не перечь мне, Марьяна. И не сопротивляйся. Поверь. Так будет лучше.