– Какая я тебе девочка? – разоралась она, и я даже демонстративно сунула в ухо палец. – Я старше тебя на целых одиннадцать месяцев! Почти год!

– Я, конечно, знала, что женщины часто преуменьшают свой возраст, но чтобы преувеличивали. Как скажешь, старушка, как скажешь. Слушай, а у тебя и правда морщины появились, видно, что стареешь. Ты иди, Оль, иди, мне еще работать надо. Ты же знаешь, что такое работать, верно? Не ноготочки пилить, а серьезные дела серьезных дяденек решать. Не ножки перед ними раздвигать.

Я вошла в настоящий кураж. Будто мстила за все годы унижений и оскорблений разом.

Она не успела ничего ответить, как в этот момент внутрь вошла охрана. Я молча кивнула на Ольгу, и они также молча подхватили ее под руки. Она же закричала, грозя их всех уволить, пожаловаться Давиду на грубое обращение с матерью его ребенка, но охрана не зря получала зарплату. Ни разу не повелись на ее провокации и потащили к выходу. А я, наконец, осталась в полной тишине. С головной болью и усталостью. Черт. Хотела же просто подписать нужные документы и уехать.

Садиться в кресло я не стала, уселась обратно на диван и чертыхнулась.

Нужно было узнать у Ольги, как прошел ее званый вечер, которым она так хвасталась.

Я вдруг вспомнила, что так и не узнала, правду ли она говорила про биологическую мать Давида. Открыла снимок, который сестрица мне присылала накануне, и отправила его свекрови, тете Давида. А затем принялась ждать ее ответа.

12. Глава 12

Свекровь позвонила мне спустя три минуты. Довольно быстрая реакция, по которой я сразу поняла, что дело нечисто.

– Это реальное фото, Алевтина? – голос ее звучал сипло, словно ей было тяжело говорить.

– Насколько я могу судить, да. Его мне прислала Ольга. Ну, двоюродная сестра моя, та самая…

– Да-да, которая родила сыну Давиду, – закончила Жанна Игнатьевна за меня предложение и тяжко вздохнула. – Наверное, нам нужно встретиться и поговорить, Алевтина. Это не телефонный разговор.

– Это биологическая мать Давида на фото, да? – догадалась я и хотела узнать, правдивы ли мои догадки.

Неужели Давид знал об этом давно, но настолько не уважал меня и не считал близким человеком, что даже не поделился этой информацией? То есть Ольга была достойна это знать, а я нет?

Мне казалось, что боль, разлившаяся в грудине, была гораздо сильнее той, которую я испытала, когда узнала о том, что он столько лет обманывал меня и имел ребенка на стороне. Это был еще и мой племянник, которого я любила всем сердцем, а все они, включая Ольгу, лишь использовали меня.

– Ты сегодня свободна? Нам и правда пора поговорить. До того, как завтра пройдет ужин. Я уже позвала на него Давида, устроим очную ставку.

Никакую ставку – ни очную, ни заочную – я не желала, но Жанна Игнатьевна была человек-кремень, ежели что решила, не сдвинуть с пути.

– Давайте пообедаем вместе. В ресторанчике на Вернадского, как в прошлый раз.

– Хорошо, буду там к часу, – согласилась свекровь, и я сбросила вызов.

Оглянулась по сторонам, а сама пошла к заму своего всё еще мужа. Поскольку сейчас у нас намечалось расширение, часть штата работало и по выходным, однако в связи с тем, что сегодня было воскресенье, большей части сотрудников не было. Пустой холл, пустые коридоры. И лишь проходя мимо переговорной, я заметила там скопление пяти-шести человек, среди которых и увидела Жванецкого в окружении стайки девушек. Мужчиной он был видным, состоятельным, на внешность недурен собой, оттого к нему часто клеились сотрудницы. Давид смотрел на его многочисленные романы сквозь пальцы, а вот мне всё это совершенно не нравилось. Я не одобряла отношения внутри компании, однако и отношениями его разовые перепихоны сложно было назвать. Сотрудником он был высококлассным, поэтому и я на многое закрывала глаза.