— И все? А штраф?

— Наказание назначит суд.

Мы выходим на улицу. Кошусь на брата, но он шагает как ни в чем ни бывало, словно вчера мы не обменялись тумаками. В машине молчим. Я мечтаю добраться до дома и залезть под душ. А потом съесть гору яичницы с сыром, помидорами и зеленью. Лилька ее знатно готовит.

Лилька! Черт!

Память сразу подсказывает вечерние события.

— Русич, Лилька где?

— Стоп! Ты сам ее из дома выгнал.

— Так где она?

— Не знаю.

Я в упор смотрю на брата, а внутри закипает огонь. Ладно я спятил, отмечал вчера с партнерами подписание контракта, перепил, увидел у Лильки в руках тест и взбесился. Но Руслана я не зря директором назначил. Он никогда голову не теряет.

— И ты ее не искал?

— Зачем? Чтобы ты избил жену? Я за нее беспокоюсь.

— Я на монстра похож? — сердито соплю, надуваюсь как пузырь и ненавижу себя за это.

— Вчера — да. Бедная женщина чуть концы не отдала.

— Не преувеличивай! — смотрю в окно. Недоволен собой, женой, братом и в целом жизнью.

— Нисколько.

—Она взяла документы и деньги? — спрашиваю у Руслана.

— Не знаю.

— Как не знаешь?

— Ты кулаками размахался так, что мне не до твоей жены было.

Закрываю глаза и откидываюсь на спинку кресла. Голова раскалывается от боли, мысли свалились в кучу, как шерсть старой овцы. Я и сам баран! Надо было сначала разобраться, а потом уж из дома гнать.

— Сколько у нас по контракту осталось этого брака?

— Последний месяц пошел.

— Расторгни его. Хватит, наигрался в семью, тошнит уже.

— Я тебя жениться не заставлял, сам хотел что-то Марианне доказать. Только зачем? Все уже в прошлом.

Я молчу. Прошлое, как гончий пес, преследует меня, не оставляет в покое. Разве можно забыть первую любовь, да еще такую, какая была у меня? Марианна вывернула меня наизнанку, высосала все соки и с милой улыбочкой выбросила на помойку, а я все не могу ее забыть.

Разглаживаю грудь, сердце ноет, стоит только вспомнить эту стерву, которая такого огромного и сильного мужика, как я, сумела сломать.

— Ладно, — боль отпускает, расправляю плечи. — Не гожусь я в мужья, но и измену у себя под носом терпеть не буду.

— Кир, не гони лошадей. Может, сначала с Лилей поговоришь.

— С предателями у меня разговор короткий — развод и девичья фамилия.

— Она и так осталась Лебедевой.

— Ну, ты меня понял! Больше не поднимай эту тему.

Русич сворачивает к дому и паркуется на подземной стоянке. Я вываливаюсь из машины, еще штормит, но уже не так сильно, поднимаюсь на свой этаж.

Рассматриваю разбомбленную квартиру и сразу взглядом натыкаюсь на раздавленную палочку теста на беременность. В душе мгновенно просыпается бешенство.

Вот же стерва! Я ее пригрел, одел, дал социальный статус, а она…

Скриплю зубами, сил нет терпеть боль, разливающуюся в груди.

— Кир, это Лилина сумка? — Русич протягивает мне кросс-боди от Диор.

Сразу вспоминаю, где и когда ее купил для жены, а внутри просыпается странная тоска. Ничего не испытываю к этой деревенщине! Совсем ничего, но все равно тревожно и тяжело на душе. Я же не последний подонок на земле. Человек все же.

— Дай сюда!

Выхватываю сумку, открываю. Карты, паспорт, ключи от дома — все на месте.

— Это ее телефон?

Русич держит в руках мобильник, а у меня в груди ворочается дикий зверь.

— Я в душ, а ты звони консьержке. Наверняка эта сплетница что-то знает.

В ванной лью и лью на голову холодную воду, а черепушка раскалывается от мыслей. Куда Лилька могла пойти?

Есть несколько вариантов.

Во-первых, подружка Варвара. Та точно должна что-то знать. Во-вторых, собственная квартира жены. А в третьи-х…

— Кир, — стучит в дверь брат, — консьержка вызвала Лиле такси. Его номер лежит на столе.