– Ну, так бы и сказала, – выдохнул он, – а то я в непонятках… Думаю, в какую авантюру ты влезла от безделья.

– Безделья? То есть, ты сам сказал мне заниматься домом, не работать, а теперь считаешь, что я бездельничаю? – я почувствовала в щеках покалывание.

– Ой! Прости, Аза, я не это имел в виду… Просто присказка такая… Я хотел сказать, – он с аппетитом уплетал вчерашнюю рыбу, – что заскучала ты дома. Ну, ничего, осенью Тёма в садик пойдёт, и ты сможешь найти себе занятие по душе… Подумай, может быть, каким-нибудь творчеством займёшься?

Его слова озадачили. Последние сутки я настроена была думать о нём с позиции обиженной, непонятой забитой бытом жены, а он говорит с сочувствием.

Тогда его регистрация на сайте, это прямое указание на то, что я действительно стала неинтересной, раз он открытым текстом говорит об этом…

– До осени ещё дожить надо, – ответила я ему бабушкиной фразой. – Ты сейчас на работу собираешься?

– Да. А что ты хотела?

– Нет, ничего. Просто спросила, – ответила я. – Когда придёшь, снова не знаешь?

– Цветика, ну что ты дуешься? Объект сдам и приеду к вам в деревню, – он отставил в сторону пустую тарелку. – Налей чай, пожалуйста.

– Какой? – по привычке переспросила я.

– Чёрный с чабрецом, – ответил он.

Я присматривалась к мужу и не могла понять, где он настоящий? Сейчас со мной? Или в переписке с Сакурой?

12. Глава 11. (Азалия). Танцы – это твоё.

Проводив мужа, занялась Тёмой. Сын прибежал в кухню босиком, с радостной улыбкой на розовом, после сна, милом личике. Я поцеловала его в пухлую щёчку с припечатанной от подушки бороздкой и отправила в ванную умываться, размышляя о детской способности просыпаться и сразу радоваться жизни.

Овсянку есть Тёма отказался наотрез, но я и не настаивала. Каша, постояв, загустела и теперь выглядела совсем неаппетитно. Реанимировать её можно было, только переварив с добавлением молока, но решила не портить сыну настроение. Предложила на выбор омлет или творожную запеканку. Остановились на омлете и, пока он застилал свою постель, завтрак я уже приготовила.

Через час мы уже готовы были выйти из дома. Тёма притащил в прихожую ранец и любимого Басика, видавшего виды растрёпанного кота, которому уже не раз пришивала то хвост, то лапу. Потрогала ранец и удивилась:

– Ого! Что ты туда напихал?

– Там сундучок с сокровищами, – хитро прищурился он.

– Прилично ты накопил "сокровищ", рюкзак такой увесистый… Ты в курсе, что всё, что из дома берёшь, сам и несёшь? – предупредила я, зная, что если буду настаивать оставить игрушки дома, он заупрямится.

– Ну, конечно, мамочка! Я же мужчина! – откликнулся он, надевая сандалии.

– Ну-ну, – прокомментировала я, – тогда бери свои вещи и выходи в коридор. Сама заглянула в зеркало и, нанеся на губы блеск, подхватила сумку с топом, шортами и полотенцем.

У Маши не задержалась. Передала Тёмика в её добрые руки и, получив благословение, отправилась на тренировку, волнуясь, словно первый раз.

До спортивного центра дошла за пятнадцать минут. В холле подошла к администратору, купила абонемент. На глаза попал бар-холодильник. Вспомнила, что забыла воду и порадовалась, что можно её здесь купить.

Пока заполняла договор, прошло несколько девушек. Они приветствовали друг друга, как старые знакомые и, шумно переговариваясь, скрывались за дверью раздевалки.

До занятия оставалось пять минут, когда я, наконец, вошла в ту же дверь.

Поздоровалась, ощущая на себе любопытные взгляды, и прошла к указанному на бирке ключа шкафчику. Переоделась. Обуви у меня для занятий пока не было, поэтому в зал вошла босиком. Остальные девочки пришли заниматься в получешках и гетрах.