Вздохнув, вытаскиваю из мусорного ведра смятый листок. Еще немного поколебавшись, беру в руки телефон и нахожу девушку в мессенджере.

Аня

Честно говоря, я так привыкла к обычному распорядку дня, что первые минут десять не особенно соображаю, что мне сейчас надо делать. То есть как бы и ничего. Написать Теме? Лучше попозже, ближе к обеду.

Надо подумать, что написать. Извиниться за ночь. По ночам я совершенно не в состоянии вести какой бы то ни было диалог, он ведь об этом знает. Я тупо не могу сосредоточиться и начинаю сразу нервничать.

Надо было заняться с ним сексом. Теперь он обиделся, и мне нужно это как-то исправлять.

Вместо того, чтобы встать, я снова засыпаю, и только в начале двенадцатого после душа и завтрака поднимаюсь наверх с намерением позвонить Артему. Он сам не объявлялся, хотя был онлайн. Да и что бы он мне написал, ясно же, ждет первых шагов от меня.

Я останавливаюсь возле закрытой двери в библиотеку и, поколебавшись, захожу туда. Эта комната обычно пустует, Тёма не любит сидеть в ней, заходит только взять книгу. Я заглядываю, чтобы протереть пыль и помыть полы, и сразу ухожу. Но в этот раз не так. Останавливаюсь в углу, возле коробок с моими красками, бумагами и притулившимся у стены мольбертом.

Присаживаюсь на корточки и достаю верхние рисунки. Мрачные, темные - я писала их после выкидыша. Плакала и писала, надеясь выплеснуть свою боль. Но становилось только хуже, как будто я не освобождалась, а наоборот тонула в этой боли, как в болоте.

Я пыталась рисовать что-то светлое, доброе, но у меня не выходило. Лу, увидев эти картины, неудачно пошутила на тему фильмов ужасов. Я психанула и сорвала их все со стены, вообще, все, которые были в доме. Уже несколько лет они лежат в этих коробках, никем не тронутые.

Акрил, конечно, засох, но находится упаковка акварели и листы. Безумие какое-то. Я наливаю воды в свою же чашку, сполоснув ее от чая, который не успела допить. Словно боюсь, что если буду искать подходящую емкость, перегорю.

Усевшись в библиотеке на полу, макаю кисть в воду, потом заношу над коробочкой с акварелью. Рука мелко подрагивает, а внутри смятение. Это как… Не знаю, садиться на велосипед после того, как много лет не катался. Ты вроде бы и знаешь, что у тебя получится, что ты умеешь, что хорошо ездишь, но… Но все равно внутри волнуешься, а вдруг…

А потом я наношу на лист первый мазок.

8. Глава 7

Аня

Когда хлопает входная дверь, я от неожиданности вздрагиваю. Обвожу взглядом гостиную и осознаю, что черт знает сколько уже сижу в кресле, пялясь в пустоту. Рисовать не получилось. Я разорвала все листы и выбросила.

Настроение упало к нулевой отметке, и как следствие все покатилось в бездну. Залила в кофемашину скисшее молоко, а когда все вымыла, оказалось, что кофе кончился.

К тому же ужин чуть не сгорел. А еще я расплакалась над сушилкой, пока развешивала белье. Просто ни с того, ни с сего, как идиотка. Все из-за этих поганых красок. Нахрена я полезла в коробку вообще? Пора смириться с тем, что я не рисую. Все, кончилось.

Выхожу к Артему, суетливо поправляя волосы. Я ведь хотела как-то прихорошиться, чтобы порадовать его. А в итоге на голове пучок, косметики ноль, хорошо хоть глаза не опухшие.

- Привет, - целую его с максимальным энтузиазмом, на который способна. - Извини за вчера, - добавляю поспешно.

- Да ничего страшного, Ань, - улыбается Артем.

- Правда? - немного удивляюсь.

Если ничего страшного, чего тогда уехал с утра и весь день не писал? Хотя у них же там объект, не до того было, наверное. Но в любом случае, мне становится сильно легче, что не надо разгребать очередную конфликтную ситуацию.