Хитрый, хитрый змей-искуситель.

Но решись я на такое, и Егор… Как я оставлю Егора? Кирилл ни за что не отдаст мне сына. Ни за что, даже если я ему за него миллионы заплачу. Как бы скверно он себя ни вёл, Егора он любит. К сожалению для меня, его он любит.

Его — любит. А меня?..

Всё это ещё проносилось в моей голове, а я уже ею качала.

— Спасибо большое за предложение. Оно по-настоящему царское. Но я не могу бросить людей, с которыми работаю. И которых люблю.

Взгляд Дагмарова заметно потяжелел.

— Вы настолько любите своего мужа. Даже после всего?

Вовсе не о муже сейчас разговор. Но Дагмарову об этом знать необязательно.

— А разве так не бывает?

Он едва заметно прищурился, будто что-то пытался на моём лице разглядеть, но потом, приподняв брови, качнул головой:

— Вы правы. И не такое бывает. Подобной привязанности можно лишь позавидовать. До самоотречения, значит. До самопожертвования.

Он помолчал. А я не спешила комментировать сказанное.

— Знаете, всегда считал, что такую любовь надо ещё заслужить. Но где жизнь, а где справедливость, верно? — усмехнулся он. — Кто-то её не получит, даже если разобьётся в лепёшку. А кому-то она даётся просто так, даром. С готовностью и без надежды на взаимность.

Я приподняла подбородок, приказав себе не отводить взгляд от собеседника.

Да. Мой сын заслужил такую любовь. А о Кирилле я сейчас даже не думала.

Всё между нами было слишком запутанно и непонятно, чтобы бездумно поддакивать словам Дагмарова на его счёт.

— Вы очень к месту о несправедливости заговорили. Не думаю, что будет правильно обсуждать мои личные и рабочие отношения за спиной у мужа и непосредственного начальника.

— Беспокоитесь о своей репутации в его глазах? В глазах того, кто о своей репутации в ваших глазах не слишком-то в целом заботится.

Я вспыхнула от такой прямоты.

— Вы так свободно об этом рассуждаете… вы ведь партнёры!

— И это накладывает на меня обязательства не оценивать его поступки, невольным свидетелем которых я оказался?

— Я… я не знаю. Тут каждый решает за себя.

— В точку, Ольга Валерьевна.

— Но мне будет очень некомфортно работать под вашим началом, если вы продолжите в том же духе.

В серых глазах что-то вспыхнуло. Что-то, что описать было бы невозможно, но я будто только сейчас ощутила, что его взгляд потерял своё циничное, оценивающее выражение. Он… смягчился? Не могла бы сказать наверняка.

— Мне очень жаль, что моя прямота доставляет вам неудобство, — впервые он отвёл от меня взгляд, будто что-то прикидывал в уме. — И я, кажется, знаю, как загладить свою вину.

— Вам ничего не нужно заглаживать.

— Боюсь, я вынужден настоять, — серые глаза вновь приковали меня к себе. — Через несколько дней мы вернёмся к этому разговору.

Короткая пауза. Пристальный взгляд.

— И я обещаю, моё второе предложение вас… заинтересует.

19. Глава 19

— Оль, с тобой всё в порядке?

Я дёрнулась и перевела взгляд на мужа, застывшего в дверях моего нового — временного — кабинета.

Господи, я настолько ушла в себя, что даже не заметила его появления.

Разговор с Дагмаровым крутился в мыслях нон-стоп, и я никак не могла заставить себя снова включиться в работу.

— Что… ты тут делаешь? Тебя замучили угрызения совести оттого, что ты весь наш отдел своему новому компаньону придарил?

Кирилл фыркнул и покачал головой, словно дивился моей сварливости.

— Ты ещё скажи, что тебе здесь не нравится, — он обвёл одобрительным взглядом мой кабинет, обставленный по последнему слову техники. — Смотрю, Дагмаров на подчинённых не экономит.

— Я не его подчинённая, — кровь ударила мне в голову от одной только формулировки.