Я слушала его и не понимала, к чему эти длинные речи. Что он пытался мне доказать? Ну, кроме того, что бросать его — плохая затея.

— Если ты пытаешься убедить меня в том, что без меня ты не справишься…

— Справлюсь, — оборвал меня он. — Я справлюсь, Оль. Я и разбитое сердце залечу, и на работе найду кем тебя заменить. Но Егор-то… как? Как он без тебя? Теперь-то я могу позволить себе и няньку ему нанять, но ты сама понимаешь, что это не выход. Уйдёшь от нас — и на всю жизнь его покалечишь. Ребёнку нужна мать и нужен отец. Особенно Егору, которого одна мать уже бросила.

Вот так звучало отчаяние? Или бессердечная манипуляция?

Сложно было смириться с мыслью, что я понятия не имела, на что способен Кирилл, если задался целью…

— Мать ему никто не заменит. Но и отца — тоже. Это ты понимаешь?

— Очень хорошо понимаю. Оля, я всё очень хорошо понимаю. И я знаю, что работа — не оправдание.

Кажется, моё молчание настроило Кирилла на оптимистичный лад. Он посчитал, что я согласна с его аргументами.

А я просто пока не находила слов.

Кричать и бить посуду — вариант так себе, когда совсем рядом спит малыш, который понятия не имеет, что стал разменной монетой в торгах собственного отца. Он себе таким образом вздумал прощение выторговать, не иначе.

— Ты всё это понимаешь, но… — я замолчала на середине фразы. Я ведь ждала от него этого «но». Возражение висело в воздухе, невысказанное, но очевидное.

— Но сейчас горячая пора. Оля, ты же видишь, временами мы зашиваемся. Этот контракт требует готовности 24 на 7. У нас попросту нет права на ошибку. Оль…

Он встал из-за стола, приблизился ко мне и безо всякого колебания положил мне руку на талию, легонько притянул к себе.

Я стояла перед ним в какой-то непонятной прострации. Не спешила от него отстраняться. Тело помнило его и тосковало по утраченной нежности. На миг захотелось просто закрыть глаза, опустить голову ему на плечо и притвориться, что я всё забыла. Что события последних дней были дурным сном, несбывшимся кошмаром…

— Ты не имеешь права забывать о сыне, — тихо откликнулась я, тайком наслаждаясь тяжестью ладони, лежавшей на моей талии. — Да, на работе сейчас тяжело, но это не повод…

— Я услышал тебя, — доверительно шепнул супруг и заглянул мне в глаза. — Оль, я согласен. Я буду уделять ему время.

Часть меня успела порадоваться этой победе, прежде чем…

— У тебя есть отличный шанс доказать это на деле, — я подавила желание положить ладони ему на грудь, как часто делала, когда мы говорили с ним по душам.

— Как? Расскажи.

— На выходных я пообещала ему зоопарк. Вот вместе и пойдём в зоопарк.

Кирилл нахмурился. Моё сердце упало.

— Что такое?

— Оль, я буду занят на выходных. У меня важная встреча

— Встреча? Какая встреча? С кем?

— С Дагмаровым. Нам ещё многое нужно с ним обсудить и…

Я отцепила его ладонь от своей талии.

— Ну конечно. С твоим ненаглядным Дагмаровым…

Всё во мне вибрировало от обиды за сына.

— Конечно. Контрактные обязательства превыше всего. Уж точно превыше меня и Егора. Наверное, я ещё благодарной остаться должна, что это не встреча с какой-нибудь служительницей древнейшей профессии, на которую я должна просто закрыть глаза. Ведь это её работа!

Я развернулась и пошагала прочь из кухни в дальнюю спальню, где ночевала с тех пор, как вернулась из злополучного клуба.

Из клуба этого гада Дагмарова!

Пусть себе встречаются. Пусть договариваются.

Но я ни за что не позволю Кириллу испортить сыну его первый поход в зоопарк.

12. Глава 12

— Мам, а они мороженое кушают? — Егор во все глаза следил за отдыхавшими на каменистом берегу белыми медведями.