Понимаю, что кажется я нашла вторую вещь, что меня радует. Это смотреть на небо и на облака, просто любоваться и никуда не спешить.

Открываю дверь в квартиру своим ключом, Артур не любит, если я в дверь трезвоню, отвлекаю его от работы или от игр. Но странное дело: в замочную скважину изнутри вставлен ключ, и я не могу открыть.

12. Глава 12

После пары неудачных попыток вставить ключ в замок и дерганья ручки, в надежде, что сейчас дверь откроется, нажимаю на звонок. Слышу, как его трель раздается в квартире.

И слышу движение в квартире. За эти мгновенья мое сердце успевает сделать кульбит: рвануть в горлу, застучать там часто-часто с бешенной скоростью, до шума в ушах и потом ухнуть вниз тяжелым камнем, отдавив ноги и пригвоздив меня к месту.

Я настолько растеряна, что забываю о том, что рядом Дашка стоит, пока она не дергает меня за руку со словами:

- Мама, а где папа?

Не знаю, что ответить. Но уже и не надо, потому что Артур широко распахивает дверь и восклицает:

- Та-дам! Сюрприз! – И осыпает нас с Дашкой конфетти.

В его руках букет цветов, а на лице широкая улыбка. Меня топит облегчение от нервного напряжения. Ведь я себе уже невесть что нафантазировала: что он дома не один, с кем-то, вот и закрыл двери на ключ, чтоб я не могла открыть. А он просто хотел сделать мне сюрприз.

Становится невыносимо стыдно, что я не доверяю мужу, а он у меня – хороший.

Вокруг радостно скачет Дашуля, ей сюрприз с конфетти понравился гораздо больше моего. Я почему-то только и подумала о том, что придется цветные кружочки вычесывать из волос, и нужно будет пол подмести. Одергиваю сама себя – муж сюрприз приготовил, а я думаю, как я буду убирать этот сюрприз. Наверно, характер у меня все-таки скверный, раз я даже порадоваться нормально не могу. Хочется ворчать, что множество рассыпанных конфетти – это не то, что меня порадует в годовщину знакомства. Но я благоразумно помалкиваю, поскольку сама я вообще забыла про нее.

Стараюсь взять себя в руки и ободряюще улыбаюсь ему. Но мне отчего-то плохо. Скорей всего от тех пары минут, что я стояла за дверью и воображала себе измену мужа. На языке ядовито разливается неприятный металлический вкус, ноги ватные, как у тряпичной куклы. Мне бы прилечь и прийти в себя. Только сказать об этом Артуру нельзя. Я отлично знаю его реакцию: он распсихуется, скажет, что я совсем уже с ума посходила со своей ревностью, после чего мы скорей всего поругаемся. Артур всегда говорит, что моя ревность – причина всех наших бед.

Зато Дашуля рада неимоверно. Ну еще бы: после садика к тете Вере в гости сходила, там испекла пирог и поела сладостей, посмотрела мультики, а теперь пришла домой – дома тоже праздник. Она наклоняется и быстро собирает маленькими ладошками кружочки конфетти, чтоб снова подбросить их в воздух. Ее искренняя радость наконец передается мне, я начинаю улыбаться тому, как она рада этим нелепым кусочкам цветной фольги. Затея с конфетти больше не кажется мне такой глупой, если она приносит столько удовольствия нашей малышке.

Артур поддерживает ее веселье и заявляет:

- У меня еще есть. Смотри! – И достает еще парочку новогодних хлопушек.

Дашка визжит от восторга, прыгая на месте и хлопая в ладоши. Я тоже начинаю смеяться, когда Артур бахает над головой хлопушкой, и нас с дочей осыпает яркий дождь.

- Пошли на кухню, - предлагает он, - это еще не весь сюрприз.

Артур заказал роллы, они дожидаются нас в коробочках на столе. Я ставлю цветы в вазу, отмечая про себя, что букеты у нас не переводятся. Только утром я выбросила увядшие пионы, что Артур мне подарил по случаю возвращения из командировки, а вечером ставлю в вазу букет по поводу годовщины знакомства. Не припомню, чтоб раньше за ним такое водилось. Меня ужасно огорчало, что цветы он был готов дарить без моих напоминаний только два раза в год: на мой день рождения и на восьмое марта. Так приятно, что он изменился, и стал делать это чаще.