Какая же умница!

Я изо всех сил удерживаюсь, чтобы не захохотать от восторга.

В радостном восхищении смотрю на свою Анну. Она врет так искренне и так натурально, что не будь я совершенно уверен, что все это выдумки, сам бы купился на ее ложь.

Я бросаю взгляд на Лилиану, и впервые могу заметить тень ее эмоции. Она смотрит на Анну с завистью, это видно по тому, как напрягается ее челюсть. Ну конечно, она завидует, ведь она не смогла дать потомство императору, посрамив свой дом и оставшись, по сути без права на достойное будущее после смерти старика. Может быть и правда стоит из жалости приютить и приласкать ее после его смерти.

От одной мысли об этом внизу живота разгорается неистовый драконий огонь. Я представляю, как взял бы эту девушку с льдистыми глазами и впился губами в ее…

Нет. Об этом я подумаю позже. Еще будет время.

— Я чувствую его, — говорит старик, — чувствую дракона внутри тебя.

Я с облегчением вздыхаю. Похоже, магические нити, заблаговременно вшитые в корсет моей Анны сработали. Эти нити я напитал таким количеством силы, что хватило бы поджечь целый дом. Это было очень опасно, и это могло не сработать. За это я боялся больше всего. Мало просто пустить людям пыль в глаза, нужно еще, чтобы девушка, носящая в себе дракона, обладала и силой дракона, которую неизбежно передает зарождающийся ребенок-оборотень.

Тысячу раз хвалю себя за предусмотрительность.

Беру Анну за руку и смотрю ей в глаза.

Она плачет.

— Что же ты плачешь, дитя мое? — спрашивает император с улыбкой, — понести дракона для своего истинного — это лучшее, что может сделать набожная девушка. Тебе повезло, боги выбрали тебя, а значит ты угодна богам.

— Я плачу от радости, мой император, — тихо говорит Анна, — я очень усердно молилась каждый день, чтобы это случилось. Три долгих года я молилась и наконец, бог услышал мои молитвы.

Я хочу расцеловать жену. Если бы не ее игра, возможно, император и засомневался бы. Но она просто умница! Ввести в заблуждение самого императора, прозорливейшего из драконов, мудрейшего из когда-либо живущих правителей.

Но собой я доволен не меньше, чем женой. Обвести вокруг пальца самого императора, создав имитацию такого высокого уровня, что даже он не сумел ее разгадать — этим мне стоит гордится.

— Вы уверены? Мне бы хотелось убедиться лично, ваше величество, если позволите… — слышу я вдруг голос, который опасался услышать. Я оборачиваюсь и вижу князя Салемса, он сделал шаг вперед и явно собирается вмешаться в то, чему суждено произойти.

Проклятье. По спине пробегают неприятные мурашки. С этим клещом могут возникнуть проблемы. Ему так просто не пустишь пыль в глаза.

10. 10

Князь Салемс шаркающей походкой подходит к нам. В его лице пожилого, но все еще крепкого дракона, явно читается брезгливость и неприязнь, которую он испытывает ко мне и к Анне. Ну разумеется, он считает меня выскочкой, как и каждый присутствующий здесь. Они уверены, что дело тут нечисто и ни за что не отдадут трон без боя, или вернее будет сказать без кровавой и безобразной драки. Что же, я готов драться, князь Салемс. Попробуй сделать ход, старый мерзавец. Только я отлично знаю кое какие твои секреты.

Он подходит ко мне и, не говоря ни слова, отодвигает меня рукой в сторону, словно я не равный ему. Конечно, он считает, что его возраст позволяет ему вести себя так, но мы посмотрим, как он будет ползать у меня под ногами и просить позволения целовать мои сапоги. Дай только время, Салемс.

Меня передергивает от омерзения, когда этот клещ трогает живот моей истинной. Мне хочется взять его пальцы и сломать их как хворост. Дракон внутри меня ревет и требует отплатить ему за наглость прямо здесь, на глазах у всех остальных. Но я терплю. Только не при императоре.