От такого я теряюсь. Я не посетитель! Помимо того, что я жена владельца клиники, я ещё и работаю здесь в бухгалтерии! Вся охрана знает меня в лицо…

Раньше никто не препятствовал мне при входе в клинику.

Из-за этого меня снова начинают раздирать сомнения. В висках начинает стучать с удвоенной силой. Всё слишком запутано…

– Я пришла к супругу, – возражаю я, найдя, наконец, что ответить.

– Роберт Викторович сам просил никого не впускать сегодня. У него какое-то важное совещание, – с некоторым сомнением в голосе произносит охранник.

Если совещание – трубку он не взял из-за него. Но кто закрывает клинику ради собраний?!

Сердце в очередной раз совершает кульбит. Нервно сглатываю. Тут точно что-то нечисто…

– Если вам в будущем не нужны проблемы с Робертом Викторовичем, то пропустите меня живо. Я по важному делу к мужу.

Эти слова стараюсь произносить с максимальной уверенностью в голосе. Не люблю пользоваться положением, но сегодня без этого, по-видимому, никак.

Охранники переглядываются между собой. Один из них кивает.

– Мы ж реально проблем не оберёмся. Пусть проходит.

– Ну да, – чешет затылок его напарник. – проходите, Лира Николаевна.

Поглядывая на часы, направляюсь в административное крыло. Почти час дня…

Под ложечкой посасывает от напряжения. Кажется, что я сейчас просто потеряю сознание от того, насколько сильно я встревожена и взвинчена сейчас.

– Пусть это будет ложью, пусть будет ложью, – смотря в пол, шепчу себе под нос, пока иду к кабинету мужа.

Сердце замирает от напряжения. Вижу, что дверь в кабинет Роберта не аперта, и на ковровое покрытие коридора падает тонкая полоса света.

Почему он не закрыл двери? У него ведь собрание – охранники так сказали…

Тихими мелкими шажками подхожу ближе. Из кабинета слышится женский смех.

Боясь выдать своё присутствие, акуратно смотрю в дверную щёлку и чувствую, как мой мир рушится на тысячи крохотных осколков. Я вижу мужа и ту самую девушку с фотографии. Они оба не могут меня видеть, но мне всё видно очень хорошо. Я вижу мужа, сидящего на своём кресле. Пиджак расстёгнут, на белоснежной рубашке красуются отпечатки алых губ. А перед ним стоит та самая мерзавка в чёрных кружевах…

Руки Роба покоятся на её талии…

Нет. Нет, я больше не могу на это смотреть, это выше моих сил! Так же тихо отстраняюсь от двери и убегаю прочь.

Слёзы душат, ком в горле буквально перекрывает мне кислород.

Предатель… Предатель!

После того, что я увидела, не нужны никакие разговоры. Теперь только развод… С горечью смотрю на пальцы на правой руке. Золотое обручальное кольцо с россыпью мелких бриллиантов раньше дарило мне ощущение счастья.

Сейчас же оно мертвой, болезненной хваткой сдавливает мой палец. Рывком снимаю его, с ужасом осознавая, что только что моя счастливая семейная жизнь посыпалась прахом. А может и не было никакого счастья?

Может я была слепой наивной дурочкой, которая поверила в то, что такой мужчина, как Беркутов, смог по-настоящему, искренне полюбить?

Видимо, я ошиблась. И цена моей ошибки оказалась слишком высока. Жизнь больно ударила меня в самое сердце, и если бы я была одна, то не пережила бы это потрясение.

Но я больше никогда не буду одна. Во мне – крохотная жизнь. Ребёнок Беркутова…

Нет. Нет-нет-нет. Только мой. Роб никогда не узнает о нём. Лучше расти без отца, но со спокойной матерью, чем в полной семье, где мать страдает от отцовских выходок.

– Лира Николаевна! – окликает меня охранник. – С вами всё в порядке?

Я ничего не отвечаю им. Дохожу до своего внедорожника и запрыгиваю в него. Хочу как можно дальше уехать… Собрать вещи и начать новую жизнь.