Одно ясно – «такого» невозможно забыть. И если Марина залетела бы от него - богача – красавца - холостяка, она бы не выпустила его из своих цепких ручек!

Прячу карту подальше. Завтра позвоню Лиде, уточню, как к ней попала карта. И если нечестным путем, ей придется ответить на все мои вопросы.

А сейчас мне надо бежать к поезду. Наклоняюсь к Мише, целую в щеку.

- Мой маленький, нас ждёт Волжский.

***

Глеб

От банка приходит отбивка о том, что в «двадцать три – сорок две» я приобрел билет в кассе у ОАО «РЖД» на тысячу триста рублей.

- Чёрт! – выворачиваю все карманы, кошелек. Пересчитываю банковские карты. Одной не хватает! Той самой, которую доставал в кризисном центре, чтобы купить воду в автомате.

- Так! Очень интересно. – Первым делом возникает желание заблокировать карту, но я борюсь с ним. Уж слишком всё сходится.

Около автомата крутился Ванька. Он-то меня отвлёк, показывая какие шоколадные батончики ему купить. И этим же вечером сбежала Астафьева.

Сердце набирает обороты.

9. Глава 9

Полина

Уже в поезде понимаю, что купила билет на верхнюю полку. А для Миши не взяла билета вовсе. Думала, как-нибудь уместимся вдвоём.

- Мамочка, впервые с сыном в поезде? – интересуется проводница, разглядывая, как я пытаюсь варьировать между нижними полками, где уже спят пассажиры.

Киваю. Обреченно бросаю сумку на пол, заталкиваю подальше под столик, чтобы никто не споткнулся ночью.

Я не глупая и к жизни приспособлена. Понимала, что нам с сыном нужно нижнее место или купе, но мест не было в наличии. Взяла последний билет. Край как надо было убраться подальше из Москвы.

- Видно, что неопытная, - улыбается мне женщина, при этом заглядывает в спящее лицо ребенка.

Мишка сопит, во сне дёргает ножкой и снова застывает в неподвижной позе, пока я пытаюсь понять, как решить проблему с верхним местом.

- Поменяетесь? – проводница интересуется у проснувшегося молодого грузного парня. – Женщина с ребенком наверх не залезет!

- С радостью бы, - молодой мужчина виновато улыбается, - но спину потянул и ребро сломано. Не смогу.

- Ничего страшного. Справлюсь, - с ужасом смотрю на спящего в коляске малыша.

- Ладно, - женщина бросает взгляд на мою сумку, - бери своё добро. Идём ко мне.

Через две минуты уже занимаем места в купе проводника. Здесь тепло, пахнет корицей, лимоном, "поездом". Кажется, что специфический запах въелся в стены, в одеяло. Даже сама Наталья пахнет именно так.

- Будете спать у меня. Возражения не принимаются.

- А вы? - спрашиваю обеспокоенно.

- За меня не волнуйтесь. Найду место для ночлега, - пожелав спокойной ночи, женщина уходит, оставляя нас одних.

Через пять минут, переодевшись, перестилаю бельё на чужой полке. Достаю малыша из коляски, аккуратно снимаю с него теплый синий комбинезон и кофточку. Любимый мальчик ворочается, и я понимаю, ему неудобно. Наверное, уже напрудил. Точно.

Кладу Мишеньку поперёк полки, раздеваю, чтобы поменять подгузник. Он лягается ножками и просыпается.

Испуганно гляжу в синие глаза. Жду, что ребенок разревется. Разбудит весь вагон. Но к моему облегчению, Миша издает лишь два звука: - Па-па, - и тут же закрывает глаза. Сонно сопит.

Что это было?

Видимо, Миша услышал в центре как соседский Валерка обращается к отцу и выучил слово.

Только этого не хватало! Где я ему целого папу найду?

Дома мы не приучали его к этому дорогому, но обязывающему слову «папа». Ведь Марина была в поиске, а мой супруг наотрез оказался выполнять эту роль. Или хотя бы играть.

Помню день, когда Марину выписали из роддома. Мы со Стасом встречали ее у дверей. Она вышла вся из себя, при полном марафете. Красивая и беззаботная.