– Сергей, пожалуйста... – Сглотнула, подбирая слова. – Я понимаю, что ты может быть, перестал меня любить. Может быть, я стала слишком неинтересной... Но мы можем всё исправить, ведь так? Я ведь переписала на тебя всё!

– Меня все устраивает. – Муж одернул рукава, стряхнул невидимую пушинку с плеча. – А твое дело – терпеть и вести себя хорошо. Знаешь, Савинов отправил надоевшую женушку в психушку? Сейчас это очень легко сделать, если есть нужные знакомства. И всё, проблема решена! Улыбайся, дорогая!

Сергей убрал волосы за мои уши и полюбовался тяжёлыми каплями в платиновой оправе.

– Все должны видеть, как ты счастлива и довольна рядом со мной.

Я выдавила через силу улыбку, заморгала, отгоняя готовые пролиться слёзы.

– Гости будут просить тебя сыграть сегодня. Все ведь знают, что ты у меня пианистка. Хоть и неудачливая, – хохотнул муж.

Да, моим мечтам о сцене не суждено было сбыться. Родив сына, сначала я посвятила время ему и мужу, а потом, когда обнаружилось, что Саша заикается, все силы бросила на борьбу с его проблемой. Заниматься музыкой профессионально я больше не могла. Чисто на волонтёрских началах, по своей инициативе, ставила в детском саду у сына музыкальные номера, разучивала с его группой немудрёные детские песенки, придумывала танцы для утренников.

Когда Сергей всё-таки вытащил сына в центр гостиной, моё сердце облилось кровью. Одно дело применять сомнительные воспитательные меры, когда мы дома одни, но вот так, на публике?! Я не думала, что он пойдёт на этот чудовищный шаг! Так издеваться над родной кровинкой! Что же он за монстр?! Что ждёт нас дальше? Теперь, когда его ничего больше не сдерживает?!

Ночью после праздника, когда мы лежали в постели, я моргала в темноте и думала. В моей голове созревал план.

4. Глава 4

Через десять дней после моего дня рождения, в начале июня, я, наконец, решилась.

Упросила Сергея отвезти Сашу в детсад, сославшись на женское недомогание. После того, как он уехал, я выждала двадцать минут, опасаясь, что муж может вернуться.

Достала из чулана свою старую спортивную сумку, побросала туда пару смен белья, кое-что из удобной одежды. Для Саши выбрала пару его пижамок, любимого мишку, несколько комиксов, которые он особенно ценил, немного вещей.

Вытирая потеющие руки о бока, присела у сейфа, встроенного в стену гардероба.

Сергей с самого начала запретил мне прикасаться к нему, объяснив наличием огнестрельного оружия. Внимательно следил, чтобы я не видела комбинации цифр. Но один раз он торопился и не заметил, что я вышла из смежной со спальней ванной. Муж аккуратно нажимал на кнопки – шесть раз, и я запомнила последовательность. А потом бесшумно вернулась в ванную и прикрыла дверь.

Тяжело переведя дыхание, зажав губу зубами, я протянула дрожащий палец к табло. Шесть-восемь-один-пять-семь-ноль.

Сейф лязгнул замком, и дверца щёлкнула, приоткрывшись.

На верхней полке лежал матовый чёрный пистолет. Я занесла над ним руку, но остановилась в миллиметре от оружия. Помотала головой. Нет, мне это не нужно.

На нижней полке лежало несколько пачек с деньгами. Я надеялась, что там будет и кофр с моими бриллиантами, но, конечно, педантичный Сергей отнёс украшения в банковскую ячейку сразу же после праздника.

Взяла в руки пачку. Она была гораздо тяжелее, чем я представляла. Пятитысячные купюры, стянутые крест-накрест белой лентой с печатью, были новёхонькими, словно только что из печатного станка.

Аккуратно отогнув уголок, я посчитала, сколько там купюр. Сто штук.

Сразу после рождения сына Сергей изменился в своем отношении к деньгам. Всегда щедрый, внимательный, он резко ограничил меня в финансах и стал требовать отчёт по каждой покупке. Все операции по моей карте он контролировал в своем банковском приложении, категорически запретив снимать деньги наличными.