– А за городом сейчас красиво! Поехали, полюбуешься природой!

– Пап, не хитри! Листья заставишь грести и костёр разожжёшь! Провоняюсь дымом, потом неделю запах горелого не выветрится!

– Городской ребёнок ты, Юлька! Другой бы на твоём месте радовался, картошкой запасался, чтобы в золе запечь!

– Ну пап!

– Оставь девочку в покое, Гера, – усмехнулась мама, усаживаясь за стол. – Ничего, в нашем возрасте поймёт всю прелесть дачной жизни.

Я подцепила вилкой оладушек и бухнула на него полную ложку сметаны. Хотела цапнуть, но лакомство растаяло, превратившись в пустоту.

Кухня исчезла, пропала квартира и я очнулась на полу холодной спальни детского садика. Из групповой лился свет, а за плечо меня трясла Маргарита Семёновна.

– Это что за выкрутасы такие, Юлия Германовна?! Вы что себе позволяете?!

С трудом села – от лежания на твердом тело задеревенело и болело, будто меня пинали ногами.

– Маргарита Семёновна, я прошу прощения! Я всё объясню! Простите меня, пожалуйста! – Задохнулась от осознания того, что нас застали с поличным, – я всё объясню, только не выгоняйте с работы, пожалуйста! У меня есть машина, мы сейчас туда уйдём! Только не выгоняйте, ради бога! Я всё буду делать! Вычтите из моей зарплаты! Хотите, я буду техничке помогать, на кухне посуду мыть, что угодно буду делать!

– Юлия! – Грозно сверкнула глазами хозяйка детского сада. – Я требую объяснений! – Тут же заглянула к Саше. Тот беспокойно ворочался, готовый проснуться от шума наших голосов. – Пройдёмте в групповую!

Женщина тяжко поднялась с колен, я кинулась ей помогать. Мы вышли в освещённую комнату для игр.

– Охранник мне звонит, говорит, не заметил, как вы вдвоём выходили. По камерам проверил даже! А потом увидел свет от фонарика в окне. Я уж думала полицию вызывать, но сначала хотела сама убедиться!

Хозяйка присела за стол воспитательницы, мне указала на детский стульчик.

– Почему вы ночуете в садике? Где вы живете? Что происходит, Юлия Германовна?

Я глубоко вздохнула. Посмотрела в темноту спальни. Терять мне уже нечего. И рассказала всё, без утайки.

– А что же вы адвоката там же не наняли? Отселились от мужа вместе с ребёнком и действовали бы, не уезжая из Москвы. – Маргарита Семёновна медленно поморгала и мне стало ещё совестнее. Из-за моей ограниченности, безответсвенности эта женщина была вынуждена в третьем часу утра нестись на работу, чтобы застать такую неприглядную картину.

– У Сергея много знакомых и связей во всех кругах, Маргарита Семёновна. Он бы не дал мне возможности даже подать на развод. Просто мгновенно организовал бы для меня бригаду из психдиспансера и я бы оказалась там в течение часа без разрешения даже позвонить. Или еще что похуже – мешок на голову и в ближайший лес. Мало ли куда жена пропала? Искать можно годами. Да и звонить-то за помощью не к кому. Сергей позволял мне общаться только с жёнами его приятелей, а им на меня, скорее всего, было бы наплевать.

– Как же вы докатились до такой ситуации? – Возмущённо спросила женщина. – Как разрешили ему стать хозяином своей жизни?

– Не знаю, – прошептала я и прикрыла лицо ладонями. Стыдно-то как! Я ведь и правда позволила Сергею стать мне хозяином.

Слабо сопротивлялась, когда он обижал Сашу, думая, что я смогу искупить своей любовью и теплом холодность и отдалённость отца к сыну. Не высказывалась, даже когда мне что-то совершенно не нравилось в его действиях, боясь недовольства и взрывов гнева Сергея. Не боролась за свою собственность. Не пошла учиться на экономический, когда с музыкой не срослось. Даже одевалась так, как нравилось Сергею, хотя устала от таких нарядов – неудобных, впивающихся в бока и не дающих дышать костюмов и платьев, носила только туфли на каблуках, отчего к вечеру ужасно ныли ноги. Если раньше мне нравился его выбор, а в юности я ощущала даже какой-то шик в том, чтобы одеваться каждый раз, как на светский выход, то после рождения сына мне хотелось чего-то уютного, универсального, удобного для обычной жизни.