Юра принялся жадно сжимать мою грудь сквозь полупрозрачную сорочку и впился в губы напористым поцелуем. Сжала челюсти и попыталась увернуться от его губ, крутя головой из стороны в сторону.

Высвободила правую руку и попыталась дотянуться ею до прикроватной тумбочки. Нужно было срочно найти какое-то оружие, иначе мне не спастись...

8. Глава 8

Маша

У меня там лежали крема, расчёска, блокнот и острозаточенный карандаш. Схватила его правой рукой, а левую положила Юрке на лоб и резко оттолкнула его лицо от себя. Поцелуй разорвался, а я приставила карандаш к своей шее.

— Я убью себя! А Лёша потом убьёт тебя за нас с малышом! – выкрикнула мужу и надавила на нежную кожу шеи карандашом. – Мне страшно умирать, но насилие от родного человека ещё страшнее! Ты последний, кому я могла доверять! Но и ты предал меня!

Юрка застыл и шокировано уставился на меня.

— Отойди, слезь с меня! Я не потерплю такого унижения. Ещё никогда в жизни я не делала минет и не сделаю! Ни с кем не спала без любви, по принуждению! Лучше умереть, чем это!

Юрка резко поднял руки вверх и, отскочив от меня, слез с кровати на пол.

— Машенька, опусти карандаш, прошу! Успокойся, милая. Прости, подожди. Не делай ничего. Ты же беременна. Подумай о ребёнке!

— Именно о нём я и думаю! Какого малышу будет жить в семье, где папа постоянно насилует маму, живущую в боли и унижении! Как ты будешь жить после этого? После насилия надо мной или моего суицида по твоей вине? Как, мой верный рыцарь? – спросила со слезами на глазах, быстренько отползая по кровати подальше от Юрки. Мгновенно спрыгнула с неё и забилась в угол, продолжая удерживать карандаш у своей шеи.

— Если посмеешь изнасиловать меня, то даже если я и решусь жить после такого унижения, то уж точно выгоню тебя из квартиры, разведусь с тобой! И никогда в жизни… Слышишь? Никогда больше не обращусь к тебе за помощью, никогда не прощу этого! Ты будешь для меня стократ хуже Лёшки! Он хотя бы просто предал меня, но никогда не брал силой и убил бы любого, кто посмел бы попробовать сделать это! Ты видел на Жеке…

Юрка, видимо, осознал, как сильно накосячил. Он взял покрывало и обмотал его вокруг своей талии, полностью прикрывав непристойности, а дальше взялся за голову и присел на кровать с моей стороны, не рискуя приближаться. Муж покачивался вперёд-назад, будто ему очень плохо и аж тошнит от себя.

— А ты, мой защитник, мой рыцарь с детства, станешь для меня даже хуже тех насильников, что напали на нас у гаражей. Они были просто чужими подонками. А тебе я могла доверить свою жизнь, а оказалось и честь-то не стоило. Ты защищал меня всю жизнь! Для чего, Юр? – продолжала стоять в углу с карандашом у шеи и уже вовсю плакала. – Чтобы сейчас из-за какой-то глупости, из-за какого-то танца и плохого самочувствия разрушить нашу дружбу, убить доверие, превратиться из рыцаря в монстра?

Муж подскочил с кровати и упал на колени возле моих ног, покрывало от этого раскрылось, вновь являя миру член. Слава Богу, уже не возбуждённый. Но я всё равно сильнее вжалась в угол.

— Маша, прости, родная. Пожалуйста, опусти карандаш, выкинь его. Клянусь, я больше никогда себе такого не позволю. Даже если вы с Лёхой на моих глазах займётесь сексом, чтобы ни случилось… Сам не знаю, что на меня нашло. Наверное, это просто от ревности и от обиды за нашу свадьбу, за то, что бросила меня там одного. Да и я же столько лет мечтал о тебе. А тут выпил, ты была так близко в этой сорочке с интимным вырезом буквально в зоне досягаемости. Прости, Цветочек! Я так люблю тебя! И я такой мудак. Вообще не знаю, как теперь смотреть тебе в глаза...