— Ничего больше не осталось, Лёш: ни любви, ни доверия, ни надежд! Ничего, лишь лёгкая ностальгия по нашим временам, да сожаление об упущенном счастье, о разбитой любви и уничтоженной вере в нас!

— Лёх, откати от моей невесты! – попытался помочь мне Юрка. – У нас с Машей будет малыш. С какого хрена ты собираешься его признавать своим и растить, когда у него есть любящий его и его мамочку родной отец? Может выйдем, да по традиции набьём друг другу морды? Раз уж совести хватает такое предлагать при мне и своей беременной невесте!

— Подраться не сложно, даже с одной здоровой рукой. Только это же ничего не изменит. Всё ясно. Предателям веры нет! Потому продолжаем милое общение с новыми родственниками.

— А что со второй, Лёш? – показательно забеспокоилась Светка.

— Подрался со стеной гинекологии после новостей о Машином предательстве и этой самой нагулянной беременности!

— И чтоб у тебя впредь не возникало таких предложений к моей будущей невестке, напомню, Алексей, что обстоятельства любого уголовного дела при желании всегда можно изменить, не забывай про случай у гаражей и держи себя в руках! – выдал полковник очередную угрозу, хотя тогда и не понятную мне. Решила спасать ситуацию, пока все не разругались окончательно.

— Успокойтесь все, Юрочка, Борис Николаевич, – повернулась к свёкру. – Мы с вашим сыном совсем скоро поженимся, а лжецу и предателю веры нет. Пусть со своей беременной Светой остаётся! И жертвовать ради меня ничем не стоит, Лёш!

— Вот и славно, – обрадовался свёкор. – Тогда осталось решить со свадьбой. Вы скоро разведётесь, голубки, а то нервируете меня своим выпадами и шутками?

— Да, уже на днях.

Я подала на развод почти сразу после случая в парке, как только выписалась из роддома, в который загремела с угрозой выкидыша после стресса от лицезрения очередной измены и неудавшегося изнасилования. Только муж не соглашался на развод, пока ни получил результаты теста на отцовство: мои и Светкины. И ни убедился, что мой ребёнок не от него. Уж не знаю, как именно, но в этом нам помог Борис Николаевич по просьбе сына. После этого Лёша смирился с нашим расставанием, согласился на развод и принялся ненавидеть меня за жестокое предательство, хотя иногда у него и проскакивали провокационные фразы с надеждой помириться.

— Ну, раз решение окончательное, то детали развода обсудишь с юристом, Маш! Чтоб лишний раз мою предательскую физиономию не наблюдать! – заявил супруг. – Квартира полностью твоя, подарена твоими родителя до брака, не волнуйся, а ремонт я вам дарю.

— Вот и замечательно. Разведётесь и сразу займёмся приготовлениями к вашей двойной свадьбе! – выдал безумный полковник.

— В смысле двойной? – шокировано переспросила я. Только этого ещё не хватало! Целовать Юру на глазах у Лёшки и смотреть на их поцелуи и ласки со Светкой... Нет, да это же кошмар наяву.

— Логично же отец предлагает, – поддержала мужа Раиса Ивановна. Видимо, смирилась с новым зятем и просекла, что их дочке и квартира лишняя перепадёт, да и отец их внуку нужен, тем более при деньгах. – Так мы сэкономим на многом: на банкете, фотосессии, тамаде, да даже на платье. У тебя же осталось свадебное платье с прошлого раза, Машенька? Вот и используй его.

— Нет! – почти одновременно выкрикнули я, Лёшка и Юрка.

— Почему, дети? Оно же наверняка красивое, дорогое и почти не ношенное. Подумаешь, одна свадьба...

— Нет. Я лучше пойду в халате замуж, чем вновь надену его. Оно несчастливое! – возразила я.

— А я его покупал для своей невесты. А не для Юркиной! Это я должен был раздевать и ласкать в нём свою жену! – бесстрашно выдал Лёшка.