— И потому я ещё так мило с тобой беседую. Чисто из-за своего якобы внука. Ты же в курсе, кого Юрка просил помочь подтасовать результаты ДНК? Меня, милочка. Вы добились своего, поженились, обвели Лёшку, дурачка, вокруг пальца. Только я не позволю позорить своего сына и нашу семью! Я уважаемый в городе человек, а ты выставляешь нас всех на посмешище. И так с Лёхой пропадали где-то четверть часа. Наверняка уже пошли слухи и сплетни.

Мне стало не по себе. Почему он так со мной разговаривал? Таким надменным тоном.

— Ничего же не было. И я не стану оправдаться. Простите, я хотела бы уйти. Позволите? – вежливо попросила и попыталась обойти свёкра.

— Нет, детка. Не позволю. Вернись в зал и не зли меня, Машенька.

Я не спешила выполнять приказ, а свёкор продолжал перекрывать собой выход на спасительную улицу.

— Что здесь происходит? Борис Николаевич? Маша? – вот и Лёшка подоспел. Блин, лучше бы Юра. Теперь полковник вообще психанёт, он же не переносил нас рядом, видя в этом угрозу счастья его детей.

Бывший муж стал позади, положил руки мне на плечи и прижал к себе, увеличивая расстояние между мною и этим страшным человеком и даря ощущение безопасности, будто ограждая от его морального давления.

— Юра там уже объявил всем в микрофон, что Маше стало нехорошо из-за беременности, мол ей нужен покой, – попытался сгладить ситуацию Лёшка. Надеюсь, он не услышал ничего про ДНК. – Потому пропустите невестку на воздух. Позволите, я провожу её?

— Нет, не позволю. И вообще не желаю больше никогда видеть, как ты к ней прикасаешься! Ни в танцах, ни лапая как сейчас. Убери руки от жены моего сына, малец, и вспомни, что у тебя своя беременная супруга в зале осталась.

Лёша снял руки с моих плеч и стал просто рядом, но никуда не отошёл.

— Позвольте напомнить вам, как именно Света стала моей супругой. Помимо беременности были ведь и иные обстоятельства. Я согласился стать мужем вашей дочери ради ребёнка, приняв, что Маша выбрала Юрку и они тоже ждут малыша. Но ведь и вы внесли в это решение свой посильный вклад! Однако я не стал автоматически вашим рабом, потому сам буду решать, как поступать.

Боже, да что всё это значит? О каком давлении идёт речь? И зачем Лёша нарывается на проблемы?

— О чём вы вообще говорите? Я чего-то не знаю?

— Сейчас узнаешь, Машенька! – приторно ласково ответил свёкор. – Помнишь, недавно вас со Светой чуть не изнасиловала парочка отморозков?

— Разумеется, помню, этот вечер я никогда не забуду. Тем более, что тогда я от стресса чуть не потеряла своего малыша. Это было очень страшно. Слава Богу, Лёша с Юрой вовремя спасли нас.

— Так вот. У этого происшествия были и иные последствия. Не удивляешься, почему вас не вызвали на дачу показаний и не завели дело об изнасиловании?

— Нет, Юра сказал, вы замяли всё и посадили их по другой статье, чтоб нас со Светой не впутывать в уголовщину. Благодарю за это.

— А сын не рассказал ли тебе, Машенька, что тот парень, которого избивал ногами твой бешеный Алексей, чуть коньки не откинул? Что за это твоего на тот момент супруга следовало бы привлечь по статье за нанесение тяжких телесных?

— Так Лёша же спас мне жизнь, и Светке, и обоим вашим внукам! Они собирались нас убить после всего! Как вы можете такое говорить? Да и Юра там был и бил второго, хотя и не так жестоко, конечно.

— Именно. Второй почти не пострадал. И да, Алексея следовало посадить, но моя Светочка упросила спасти отца её ребёнка и заверила, что они будут счастливы вместе, если я отмажу его.

— Я не знала таких нюансов.