Он встает, застегивает ширинку.

- Выходные у меня заняты, - отрицательно мотает головой. - Это наша последняя встреча. У тебя есть два дня собрать свои вещи, потом квартира будет выставлена на продажу.

- В смысле?

Он снимает нам другую квартиру, может, мы в ней будем жить вместе? Жду ответ, кручу тонкий золотой браслет на запястье.

- Ты перешла грань, мы так не договаривались. Я тебе сразу сказал, что моя семья - табу, не при каких условиях ты в нее не лезешь. - Алекс идет к двери. Как его остановить?

- Да блин! Коть! - сажусь призывно на краешек стола. - Что между нами изменилось? Я же чувствую, что нравлюсь тебе. А как же мой день рождения? А Алена и без тебя не пропадет. Дура фригидная. Так к ней хочешь вернуться?

- Давай без истерик. - вытаскивает из кошелька деньги, кладет на стол. - С женой я сам разберусь, свою лепту ты уже внесла.

Смотрю, рядом со мной лежат две пятитысячные купюры.

- И это все? Приличный букет дороже стоит. - смахиваю их со стола.

Демонстративно хватаю ртом воздух, роняю слезы. Всем видом показываю, что я оскорблена и унижена.

Алекс молча идет к выходу. Жду прощальный поцелуй.

- Маш, два дня, помнишь? - кидает слова, как будто я для него ничего не значу. И выходит.

Ах так?! Я устрою вам еще веселую жизнь.

15. Глава 15. Папина дочь

- Пап, а можешь за мной сегодня приехать? - хочу поговорить отцом, но без матери. А это возможно только в кофейне.

- Если нужно, я и сейчас примчусь, - слышу, как он отодвигает стул, захлопывает ноутбук. - У тебя все нормально?

- Да пойдет.

Не хочу подробностей по телефону. Но если не поговорю с кем-нибудь, то меня разорвет на тысячу маленьких плачущих Ален. Мама никогда не была моей подругой, а папе, когда закончился его запойный период, я могла принести свои секретики.

А еще у меня была Мышуня. Помню, как с ней рыдали вместе, когда ее бросил первый “жених”, нам тогда лет по тринадцать было.

Не судьба сегодня поить весь район вкусным напитком. Переворачиваю табличку на “закрыто”.

И даю волю чувствам.

Спускаю по стене, сажусь на корточки, слезы градом. Я и расстраиваюсь из-за мужика? А раньше считала, что муж необязательная единица, и прекрасно без него проживу.

Лезу в фотографии на телефоне.

Здесь мы дурачимся, он держит меня на вытянутых руках. А здесь я пытаюсь аккуратно есть яблоко в карамели.

Что изменилось?

Рыдаю в голос, дыхания не хватает. Хватаю себя за волосы, раньше я думала, что это киношный трюк, чтобы передать боль. А сейчас эта чернота у меня в груди, в голове, во всем теле. Хочется лечь в темноте, и пусть все вокруг остановится.

Как убить эту любовь? Как выбросить из головы эти снимки, закрываю глаза, а там Машка с моим мужем в постели.

Кто-то стучит в дверь, через стекло видно, что приехал папа. Собираю себя с пола, вытираю рукавом слезы и иду открывать.

- Аленушка, доченька, ты чего?

У меня не хватает сил, падаю папе на плечо и захожусь рыданиях. Он гладит меня по голове.

- Я тебя палочек привез, которые сахарной пудрой посыпаны, - шелестит пакетом над ухом. - И чупик арбузный нашел.

Этот набор безотказно работал, когда нужно было унять боль от разбитого колена или несправедливой отметки в школе.

- Алекс приходил? Это этот сукин сын тебя довел? - папа ведет меня к стулу.

- Да все нормально, - стараюсь сдерживать всхлипывания. - Пап, что делать дальше? Как жить?

- Может тебе в отпуск уехать, отдохнуть? Или ... Дочь, тут я плохой советчик. За тебя башку ему откручу, но если ты решишь его простить, то я буду его ненавидеть за сегодняшнюю боль, но приму его. Если ты думаешь, что так будет лучше.