Алекс усмехается, забирает цветы, идет и выбрасывает их в урну у кофейни.

- Нам нужно поговорить. Я не хочу, чтобы ты уходила, - в глазах огонь.

- А я не хочу жить в обмане и предательстве. Я тебе не верю. И кофейню хочу продать, свою долю уже нашла куда потратить.

- Да нет в ней никаких долей, она только твоя. Но я не дам ее тебе продать, - Алекс оперся руками на стойку, смотрит внимательно, как будто изучает меня. - Возвращайся домой. Пожалуйста .

Я отрицательно качаю головой.

- С Машкой все покончено. Это было секундное влечение, - он говорит так, что я не чувствую раскаяния или сожаления. Так, констатация факта. - Ты же видела, что кровать не заправлена была.

- Да, и ты был в полотенце одет, и на Машке какие-то веревки нацеплены. Это вы, наверное, готовились в этих нарядных костюмах ко мне на праздник притоптать. Алекс, это твоя жизнь. И я в нее не лезу, прости, мне надо работать.

- Я вечером за тобой заеду, - Алекс громко вздыхает и выходит и кофейни.

И мне не хочется бежать следом, кричать и останавливать его. Это его выбор, и я его не уважаю, но принимаю.

Не пойму, что сейчас обиднее, что муж оказался мудаком. Или что Машка, моя Мышуня, оказалось предательницей. Мы с ней эту кофейню открыли. Я вкладывалась финансово, но она столько сил сюда вложила. Я нашла это помещение, оно было приемлемое по цене, но требовало много сил. Мы с Машкой в ночь оттирали все стены, красили сами все, даже стойка пробовали сами собрать, правда, получилось не очень. Я ее звала ко мне в совладельцы, но она отказалась. А в день открытия она бегала в дурацком костюме, зазывала первых покупателей. Смотрю на глухой стене, над тумбой, где лежит документация, скрепки всякие, на английскую булавку пришпилена наша с ней фотография. Это день открытия. Веселье в самом разгаре. Мы улыбаемся. Я даже сейчас музыку помню, которая орала на всю улицу.

Дальше день идет, как обычно. Делаю кофе, много.

- Доброе утро.- поднимаю глаза, напротив стоит парень в фирменной куртке компании по обслуживанию кофемашин. - Мне передали, что у вас машина работать отказывается. Я приехал вас спасти.

- Доброе. Да, предательница, взяла и сломалась. У меня вчера день предательств был, вот она на эту волну настроилась, - зачем-то делюсь своей болью.

Показываю аппарат. Не могу глаза отвести от его кудряшек. Стрижка короткая, но макушка уложена красивыми колечками.

- Простите, а прическа у вас натуральная, - руки так и тянутся потрогать.

- Нет, конечно, ночами на бигудях сплю. - говорит серьезно, потом начинает смеяться- шутит. - Можете потрогать. Я уже привык, что меня все норовят погладить. Кто-то кошечку гладит, кто-то собачку, а кто-то меня.

Аккуратно прикасаюсь к завитку, волосы жесткие, упругие.

- Я вам завидую. Всегда хотела кудряшки, но волосы тонкие, гладкие, даже после завивки ерунда получается.

- Меня Андрей зовут, не волнуйтесь, ваша девочка - гладит кофемашину, - в опытных руках.

- Это радует, что хоть кто-то у нас в опытных руках. Я вас тогда оставлю.

Иду к прилавку, как раз наплыв посетителей. Потом приезжает поставщик, привозит новые пирожные и сэндвичи, заполняю полку-холодильник.

- Все, ваша девочка жива и здорова. Я там пару шурупчиков подкрутил, теперь она хорошо работает. Не переживайте.

- Сколько я вам должна, - уже прикидываю, в какую сумму мне вольется ремонт.

- Да несколько. Все по гарантии. - рассматриваю Андрея, а он достаточно милый. Интересно, сколько ему, лет двадцать?

- Может, тогда кофе хотите? И пироженки только привезли. - и я не кокетничаю, просто хочу сделать человеку приятно.