- Паша, у меня и бокалы где-то на дне коробки, - попыталась я отделаться от своего счастья.

- Вот эти вроде ничего, - Скобелев нашел около бутылок подарочный набор бокалов и положил в корзинку. - У тебя тут хороший магазинчик.

По дороге Паша еще зацепил сыр и карпаччо нарезкой, взял какой-то хлеб и молотый кофе.

Я очнулась, только когда мы вышли из магазина с покупками.

- Это слишком много, - почти закричала я на него посреди двора.

На нас даже обернулась девочка, которая выгуливала смешного и милого корги. Паша вообще не понял моей претензии и лишь забавно склонил голову набок, недоуменно хлопая глазами.

- Это слишком, Паш, - повторила я тише. - Ты и так мне очень помог, а теперь еще вино - недешевое, вся эта еда, бокалы.

- И кофе, - добавил он.

- И кофе! - я топнула ногой с досады. - И роллы дорогие.

- Они вкусные, - оправдывался Паша.

- Слишком много. Я чувствую себя обязанной.

Скобелев рассмеялся.

- Обязанной за что, Оксан? Секс у нас уже был. Я голоден и счастлив. Поэтому хочу есть вкусное и пить вино с пузырями.

- Ты счастлив? - охнула я и чуть присела.

Ноги подкашивались от таких заявлений.

- Да, счастлив, - повторил Паша. - А ты нет?

От его вопроса я пришла в ужас. Нет. Я не счастлива, потому что мой мозг отравлен.

Присев на бордюр прямо там, где стояла, я расплакалась.

- Эй, малыш. Ты чего?

Паша опустился на колени рядом со мной. Он поставил пакет из магазина на асфальт, и бутылка предательски звякнула. Я прыснула сквозь слезы и вытерла глаза, стараясь взять тебя в руки.

- Я сказал что-то опять? Почему ты плачешь?

- Нет-нет, - всхлипнула я. - Наоборот. Ты все слишком хорошо говоришь и делаешь.

- Надеюсь, ты сейчас имеешь в виду секс и мое потрясающее чувство юмора?

- Дурак, - я ткнула его кулаком в плечо и нелепо сообщила. - Ты роллы заказал для меня.

- Ээээ, если честно, то и для себя тоже. Я люблю роллы.

Я завыла пуще прежнего, уже не надеясь оставаться для Паши адекватной.

- Оксан, Оксана, ты меня пугаешь. Милая, если хочешь все съесть сама, я не буду. Забирай все, только не плачь, пожалуйста.

Снова рассмеявшись через слезы, я взяла Пашино лицо в ладони и расцеловала. Он не сопротивлялся, хотя я пачкала его соплями и слезами, а потом уткнулась в его куртку и рыдала еще минут десять.

Не исключено, что истерика затянулась бы и на подольше. Но Паше на телефон позвонили.

- Это роллы привезли, прости господи, - сказал он. - Нам надо подойти хотя бы к подъезду. Или отказаться?

В последнем вопросе я услышала реальные опасения.

- Нет-нет. Пойдем.

Растирая нос рукавом толстовки и пряча глаза, я семенила за Пашей к подъезду. Курьер ждал нас на лавочке. Он быстро вручил Паше два пакета и был таков.

Мы поднялись в квартиру, и я пошла умыться. Когда вернулась, Паша уже накрыл на стол, налил вина и вскрыл нам по две пары палочек. Я присела на табурет, подогнув под себя ногу. Паша поднял бокал и крутнул в нем вино, кивнул на мой.

Я тоже взяла бокал, мы чокнулись.

- За новоселье? - неуверенно предположил мой помощник и гость.

Я кивнула.

- Подожди, - остановил меня Паша.

Он взял палочками очень симпатичный ролл с тунцом и поднес к моему лицу. Я открыла рот.

- Съешь, а потом сделай глоток, - инструктировал Скобелев.

Я последовала его рекомендации и не сдержала восторженного мычания.

- Дааа, это прекрасно.

Паша просиял и тоже съел ролл, запивая вином. Пока он ел, я начала говорить:

- Мой муж ненавидел роллы.

Паша кашлянул и поправил меня:

- Бывший муж.

- Ну да.

Он погладил меня по руке и сказал:

- Ты не обязана говорить о нем, если больно.

- Ты рассказывал мне о бывшей, - напомнила я.