- Операция прошла успешно. – Ответил доктор, после чего мы все дружно выдохнули. – Но теперь его ждёт долгий и трудный курс реабилитации. – Добавил Селиванов.

- Деньги не проблема. – Тут же поспешил ответить Зарецкий-старший.

- Дело не в деньгах. – С плохо скрываемым недовольством ответил доктор. - Дело в желании самого пациента. Это длительный период, это боль, это неудачи, желание сдаться. Если он сможет всё это преодолеть, то успех ему обеспечен. Если нет, то он упустит данный сейчас ему шанс.

- У него есть стимул. – Заметила я. - Только ради этого он будет жить. Евгений Александрович, можно вас? – спросила я Селиванова, желая переговорить с ним наедине.

- Пойдёмте ко мне в кабинет. – Нехотя ответил он, потому что по его лицу было видно, разговаривать со мной он не очень хотел.

- Что вы хотели? – задал он вопрос, едва мы оказались в кабинете.

- Евгений Александрович, скажите, какой процент риска присутствует сейчас? Может быть рецидив? Сколько должно пройти времени, чтобы понять истинный исход операции? – задала я ему интересующие меня вопросы.

- Нужно подождать, чтобы понять. – Пространственно ответил он.

- Во время операции были какие-то осложнения? – не унималась я.

- Послушайте, как вас там? – он задумчиво закатил глаза.

- Валерия Николаевна. – Напомнила я.

- Валерия Николаевна, вы даже не родственница Зарецкому, я не имею право вам что-либо говорить. – Начал искать причины он, чтобы не продолжать со мной разговор.

- Поверьте, Евгений Александрович, я не из праздного любопытства интересуюсь. – Ответила я. – Дело в том, что моя сестра и Павел вернулись со стажировки из-за границы. Он сюда, моя сестра в наш город. Павел должен был ей позвонить, но пропал. Я приехала сюда, чтобы его разыскать, и узнала, что с ним произошло несчастье. Моя сестра ещё не в курсе всего этого. Именно поэтому я и спрашиваю, какой риск присутствует сейчас? – рассказала я ему всю историю.

- А что мешает вам сказать сестре правду? Или боитесь, что она, узнав, что Зарецкий может остаться инвалидом бросит его? – не двусмысленно намекнул он.

Вот ведь какой, слов нет, не верит никому, считает, что все вокруг плохие. А сам-то что, идеальный такой. Мне хотелось сейчас всё ему высказать, но я ради сестры и Павла я сдержалась.

- Моя сестра ждёт ребёнка от Зарецкого, и как вы понимаете ей нельзя волноваться. – Объяснила я, заметив при этом, как выражение лица Селиванова меняется. – Но я не могу вечно от неё скрывать, что нашла Павла.

- Риск есть всегда. – Уже более мягко ответил он. – Но я думаю, что в случае с Зарецким он минимальный. – Порадовал он меня. – Да, кстати, осложнений во время операции не было. Но повторюсь, курс реабилитации ему предстоит долгий.

- Главное он жив, и мы использовали этот шанс. – Сделала заключение я. – А стимул для выздоровления у него есть.

- Ну, если он любит вашу сестру и хочет этого ребёнка, то это сильный стимул. – В кои-то веки согласился со мной доктор.

- Когда его можно навестить? – спросила я, и чтобы Селиванов вновь не стал мне возражать, добавила. – Он просил ничего не говорить моей сестре, пока не закончится операция.

- Завтра можете навестить его. – Дал разрешение он. – А сестру можете порадовать сегодня. Всё у него будет хорошо. – Порадовал он меня. – А сейчас извините, но мне нужно идти, меня пациенты ждут.

- Да, конечно, спасибо вам. – Поблагодарила я его и вышла.

***

Валерия

После того, как я узнала, что у Павла всё хорошо, у меня словно гора свалилась с плеч. Операция прошла успешно, а это значит, что мы использовали этот шанс, и теперь нужно идти только вперёд.