И, сама удивляясь самой себе, Мира поймала себя на том, что… ревнует! Вот вам и здрасьте! Мира, ты, вроде бы замужняя женщина… пака еще, пака, а это дело поправимо, не так ли?

- Светочка, — одернула старшая красотку, и та живо перестала с жадностью пожирать глазами Павла. — Поставь чайник, и достань из холодильника пирожные. Вы же не откажитесь выпить с нами чашечку чая?

С надеждой посмотрела она на них, переводя пристальный взгляд с Павла на Любовь Васильевну и обратно. Миру, отчего-то она в расчет не брала. И, надо думать, это было не очень-то приятно, но, Мира вполне могла обойтись без внимания двух дамочек.

- С удовольствие, — улыбнулась тем временем Любовь Васильевна. — Мы с вами, девочки чай попьем, а Мирочка с Пашей пускай идет творят чудеса для Сени. Мальчик не виноват, что по болезни пропустил утренник.

- Я провожу, — охотно встряла Светочка, намереваясь вклинится между дедом Морозом и Снегурочкой, но, увы, Любовь Васильевна взяла ее под руку, и повела за собой в сторону столовой. — Да, мне не трудно!

- Нет-нет, милая, у тебя должен быть праздник, а Паша дорогу знает, не заплутает.

- Бахилы не забудьте надеть! — крикнула вдогонку Павлу и Мире старшая. — В коробке там на столе лежат!

Павел вытащив из кармана шубы бахилы вскинув руку показал, что у него есть с собой. Ну, а как иначе?! Он посещает и больницы, и детские дома, а какой дед Мороз, да без валенок? Если везде снимать, то дети не поймут. Вот и носит с собой преизрядный запас бахил.

- У меня все с собой! — ответил он подражая голосу сказочного волшебника. — Хо-хо-хо!

Подойдя к дверям отведенной для больных детей комнаты в другом крыле здания, Павел поставил посох к стене, и, присев на корточки надел Мире бахилы. Выглядело все так, словно Принц примеряет своей Золушке хрустальную туфельку. От этой мысли Мира чуть не рассмеялась. Она вполне могла и сама это сделать, но руки у нее были заняты коробкой с пожарной машиной и кулечком сладостей для мальчика.

- А маски нужны? — спросила Мира подавая вторую ножку в белом сапожке.

- Если ты боишься подхватить вирус, то да.

Сердце Миры предательски екнуло. Ей не хотелось пугать мальчика закрытом на половину лицом, но с другой стороны сейчас она была беременна, и очень волновалась, что если заболеет, то это как-то отразится на малыше.

- А чем он болен? — прошептала она.

- Простуда, — махнул рукой Павел, вытаскивая из кармана упакованную маску. — На спор с ребятами снежки ел.

Мира покачала головой. Вот же, а! Снежки он ел, да еще и на спор.

- Ладно, не надо маску, — приняла она решение. Все-таки простуда, это не грипп и не краснуха, вдруг пронесет.

Павел кивнул, спрятал маску в карман, взял свой посох, и трижды постучав им об пол, раскрыл дверь.

- Так-так-так! — пробасил он, проходя в палату, и щелкая включателем. В комнате сразу же стало светло, хоть все так же по больничному неуютно. — И где у нас мальчик Сеня?

Мальчик лет пяти-шести чуть ли не кубарем скатился с подоконника, и сверкая глазенками замер в восторге.

- Снегурочка! — прошептал он сложив руки под подбородком. — И дед Мороз! Вы пришли! Пришли!

- Да, малыш, мы пришли, и подарки для тебя принесли, — пробасил Павел. — Ну-ка, внученька, где тут у нас гостинцы для мальчика Сени? Давай, одаривай. Но сперва стишок, или песенка.

Мира чуть ли не со слезами на глазах смотрела как этот маленький, взъерошенный словно воробушек мальчик запрыгнув на кровать, и прочистив замотанное платком горло принялся читать стих. Это было так трогательно, так мило, что на душе у нее в буквальном смысле расцвели первые цветы… подснежники. Почему-то ей сразу представились бело-молочные бутоны подснежников. Возможно потому, что этот кроха, был такой же бледненький и хрупкий, но сильный для того, чтобы пробиться сквозь толщу горя и невзгод, свалившиеся на эти плечики, как снег.