– Сырники? Так, как любит мама?

– Так, как любит мама.

И мне казалось, что все как и прежде. Поэтому я снова позволила сну утащить меня, до тех пор, пока не почувствовала прикосновения прохладных ладошек.

– Мама горячая, – сказал сын.

Следом моего лба коснулись длинные пальцы.

– Похоже, сегодня аквапарк отменяется, – прошептал муж. – Давай найдем градусник и приготовим маме морс.

Аквапарк? Отчего-то в сознание въелось это слово.

Я не помнила подобных планов. Откуда взялся аквапарк?

А потом лавиной на меня обрушились события минувшего дня и я распахнула глаза, в ужасе хватая ртом воздух, и заскулила, пряча лицо в подушку.

Острая боль пронзила меня, и я скрутилась калачиком, закусывая губы что есть мочи, лишь бы перебить это невыносимое ощущение. Кричала в подушку, желая, отмотать время вспять и сделать что-нибудь, чтобы это никогда не случилось.

– Алиса… – услышала испуганный голос мужа. – Алиса, давай измерим температуру, у тебя жар.

– Уйди-и-и-и, – слышать его оказалось невыносимо, но еще хуже – видеть.

– Солнце, пожалуйста, дай я поставлю тебе градусник.

– Майе ставь. А меня не тронь, – с трудом села на кровати к нему спиной.

Хотелось плакать, но, как назло, из глаз не выбежало ни единой слезинки, и вообще казалось, что в глаза напихали песка. Голова ощущалась чугунной, вдыхаемый воздух – раскаленным.

– Не дури.

– Мам! А мы тебе морсик приготовили, – вошел следом в комнату сын.

– Ты мой заботливый, – обернулась я, улыбаясь Арсению.

Чувствовала на себе тяжелый взгляд мужа, но даже не смотрела в его сторону.

– Сын, дай маме градусник, – сказал муж, передав ребенку термометр.

– Мам, держи, – протянул мне его Арсений, и я без раздумий приняла, поставив под мышку. – И морс, – подал бокал сын.

– Спасибо, мой хороший, – улыбнулась, сделав несколько глотков, и поставила на тумбу. Откинулась на подушку и прикрыла глаза, чувствуя, как уплываю в сон.

– Сорок, – вздрогнула, услышав голос Руслана. – Похоже, что Арсений отправляется к бабушке, – говорил он со мной, а я не могла даже поднять веки.

– Только не к моей маме, – стало страшно, что сын окажется в окружении предателей.

– Но, мама! Там же Ярик! – возмутился Сеня.

– Если я заразная, то ты его заразишь, – я нашла единственный ответ, похожий на правду.

– Решено! Я звоню бабушке Тамаре и деду Сергею, и они приедут за тобой.

– Мне точно нельзя к бабе Инне?

– Точно, сынок.

Сквозь дрему слышала стук дверей, приглушенные голоса, но так и проспала в детской. Время от времени мне к губам подносили холодный стакан с морсом, приподнимая голову. Я пила и дальше падала на подушку.

Лишь когда одежда прилипла к телу, я поняла, что пик миновал. Ощутила, что в состоянии ходить. Поднялась на ноги, чтобы сходить в ванную, и услышала голос мужа.

– Нет, – сухо говорил он. – Нет. И не завтра тоже. Пока я не объяснюсь с женой, об этом не может быть и речи. Нет, приезжать не нужно. Ты достаточно сделала, чтобы разрушить мой брак, – повисла пауза. – Прекрати рыдать. На меня это больше не действует. Я не приеду. Не звони больше.

Я не успела скрыться в ванной, как услышала шаги, и в следующее мгновение муж появился в коридоре.

– Солнце? – в удивлении распахнулись его глаза. – Тебе что-то нужно?

– Только чтобы ты исчез из моей жизни, – зашла в ванную.

Включила воду, посмотрев на свое отражение в зеркале, и усмехнулась тому, как чудовищно выглядела.

Какой парадокс. Дома страшная больная жена, а он сидит у моей постели, когда где-то там молодая, красивая и ко всему готовая юная нимфа, но он к ней не торопится. Тем не менее это ничего не меняет.