Она смотрит прямо мне в глаза, пряча улыбку за бокалом с мартини. Весело здесь всем, значит. Что же бы ты делала, окажись на моем месте, Ника? Неужели спокойно уселась за стол и тянула коктейли через трубочку, хихикая над рассказами? Что-то сомневаюсь.

- Ай, может, пойдем? Ну его. И так все понятно, зачем себе больнее делать? - Соня стоящая позади пытается меня увести, но напрасно.

Я только молча машу головой. Нет. Как там говорят? Ад нужно пройти до конца? Выдергиваю свою руку из пальцев Сони. Мрачно смотрю на Антона и он поднимая ладони вверх отступает, так же подло смеясь, как и его подружка.

Сколько там шагов оставалось? А, к черту. Это уже совсем неважно.

Сердце колотится, перекрикивая музыку. Дрожь пробирает все тело. Капелька пота стекает по спине. Кажется, каждая мышца скована спазмом. Кажется, я свободна как никогда.

На красной двери треугольный автомобильный знак, на котором изображена стриптизерша на шесте. Очень символично в последний раз найти свою любовь именно в таком месте.

Начинали мы с детских качелей, а закончили пилоном.

Дверная ручка инкрустирована стразами. Так сильно сильно сжимаю ее в руке, что свежие ранки, кажется, открываются снова. Но это все ощущения и чувства меркнут, когда я открываю дверь.

5. 5. Грустные сказки

В мыслях яркими картинками промелькнули тысячи вариантов того, что я могу увидеть. От по-дурацки невинных до откровенно страшных. Попадались даже с налетом сумасшествия. Фантазия у меня богатая и представить все это в красках было неожиданно неприятно. Хотелось заливаться смехом и слезами одновременно. Я физически чувствовала, что схожу с ума и эту пытку нужно скорее заканчивать. Рванула тяжелую дверь на себя, сердце ухнуло куда-то вниз, зависло на секунду и вернулось обратно, дальше выстукивать свой бешеный ритм.

Я будто попала в другой мир. По ту сторону опровергая все мои фантазии, неожиданно оказался обычный коридор. Музыка здесь звучала тише, горел ярко-красный свет, из-за чего голые кирпичные стены выглядели еще более мрачными. Вход в комнату был завешан тяжелыми бархатными портьерами, от которых неприятно пахло пылью. Чем ближе я подходила, тем сильнее к горлу подкатывала тошнота и отчетливее был слышен откровенный диалог. От услышанного хотелось бежать быстрее, никак не показывая своего присутствия, но я не смогла и пошевелиться. Замерла и почти не дыша прислушивалась к голосам за плотной тканью.

- Что у нас здесь такое вкусное? - мурчит мой любимый муж как оголодавший кот, которому вдруг сливок жирненьких предложили.

В дополнение к сказанному слышится звонкий шлепок и за ним стон. Подскакиваю и краснею от звука, будто это сделали со мной, но той, другой почему-то нравится. Я не должна, не должна это слушать, но, как заставить тело снова двигаться, если мне невыносимо больно даже дышать. Каждый рваный вдох продирает слизистую до крови.

- И как мне красоту эту распаковать? - раскатистое и низкое рычание разносится эхом перебивая звук музыки доносящийся из общего зала и какой-то ласково обволакивающий лаундж в этой комнатке.
- Спереди замочек, - мурлыкнула вроде смущенно, но так сладко, словно заманивая в свои сети все сильнее. Хотя, куда еще…
- Какие аккуратненькие девочки. Ну пр-р-ривет.

Не могу больше слушать этот бред. Достаточно. Сама не зная за что, уже наказала себя на несколько жизней вперед этим шоу.

Отодвигаю бархатно-пыльное безобразие и выныриваю из тени коридора. Они меня даже не сразу замечают, так сильно поглощены друг другом. Девушка закатила глаза в экстазе, а Олежа, кажется, уже утонул в декольте, облизывая “аккуратненьких девочек”. Ну да это не моя безобразная троечка с плюсом.