– Да, давайте, – умоляюще смотрит на меня подруга. – А то глаза уже режет.

Не то, чтобы я сильно хочу идти за столик к Ярославу. Но, новый персонаж у барной стойки, настолько отвратительный, что у меня просто не остается другого выбора.

Да и не брошу же я Таньку одну.

– Хорошо.

– Вот и замечательно, – улыбается Ярослав, – я провожу…

Лавируя между дергающимися под энергичную музыку людьми на танцполе, идем следом за Ярославом.

Танька то и дело подмигивает мне, кивая на его маячущую впереди спину. Мол, ну посмотри какой красавчик. Морщу носик, показывая, что не разделяю ее оптимизма.

Столик, за который нас так настойчиво приглашал Ярослав, оказался отдельной кабинкой с удобным мягким диваном, огороженной от основного зала плотными портьерными шторами.

Ну, здесь хотя бы не так громко, как в основном зале. Хоть уши немного отдохнут от этих децибел, нещадно долбящих из динамиков.

– Ух ты, как здесь здорово, – Танька со всего маху плюхается своей задницей на мягкий диван.

Я стою, оглядывая обстановку.

Заметив мое замешательство, Ярослав жестом приглашает меня присесть на свободную часть диванчика.

Киваю и, вопреки его ожиданиям, сажусь на край дивана к Таньке, сдвинув ее ближе к центру.

Ярослав разводит руками. Мол, как пожелаете. Садиться с другой стороны.

Шторка раздвигается и между складками плотной ткани появляется голова официанта.

– Ярослав Викторович, добрый вечер, – его лицо расплывается в подобострастной улыбке, затем замечает нас – Вы сегодня с дамами?

– Да, Митя. Эти юные красавицы согласились украсить своим присутствием мой унылый вечер.

При словах про красавиц, Танька смущенно опускает взгляд, а на ее щеках появляется легкий румянец. Улыбается кокетливо, глядя на Ярослава.

Мысленно бью себя ладонью по лбу. Блин, она что, от обычного комплимента так поплыла?

– Понимаю, – дежурная улыбка вовсе и не думает исчезать с лица официанта Мити. Хорошо их, видать, тут гоняют по поводу клиентов. – Что будете заказывать?

– Все как обычно, Митя. Все, как обычно.

– Понял вас.

Официант исчезает за шторкой, а Ярослав, поворачивается к нам:

– Так что делают такие красотки в ночном клубе одни?

– О, Ярослав, это очень грустная история, – протяжно произносит Танька, нагоняя побольше ненужной таинственности и чуть ближе придвигаясь к новому знакомому.

– Я уже заинтригован.

– Нашей Рите изменил муж.

– Таня! – вмешиваюсь я. – Не обязательно всем об этом рассказывать.

Вот еще не хватало, чтобы мои семейные проблемы вытаскивали на всеобщее обозрение и обсуждение.

– А что тут такого, Рит? – удивляется подруга. – Этот козел изменил тебе.

Нет, она и правда не понимает, что мне это просто не приятно?

– Представляете…

– Танечка, можно на ты, – берет он ее за руку. – Ну-ну, и что там дальше?

– Так вот, – мило улыбается она ему, – представляешь, ее муженек, мало того, что был в командировке в день их годовщины свадьбы…

– Вряд-ли от него зависит, на какой день командировка выпадает, – делает попытку оправдать незнакомого ему чужого мужа Ярослав.

Вот она, мужская солидарность. Вместо того, чтобы просто признать, что мой муж - козел и бабник, тут же находит объяснение, почему он не виноват.

– Он что, не мог поменяться с кем-нибудь? Или в другой день полететь? – Танька со взглядом разъяренной фурии рьяно отстаивает интересы всей женской половины человечества.

– Может и не мог. Кто его знает?

– Ладно, хорошо. Но хотя бы сраный букетик цветов он мог прислать?!

Блин, да она не на шутку разошлась. Вон, как глазами сверкает. Будто это ей муж изменил, а не мне. Настолько все близко воспринимает.