Ровно неделю назад я позвал свою любимую девушку замуж.

Открываю коробочку и какое-то время любуюсь на ожерелье с бриллиантами. Самая лучшая девушка на свете заслуживает всего самого роскошного.

Лучшие украшения, лучшие наряды и самую лучшую жизнь.

Совсем скоро на процедуре бракосочетания Лиза скажет мне «Да» и окончательно, на веки вечные станет моей женой.

Единственной и неповторимой. Самой лучшей на всём белом свете.

Честно сказать, я даже не знаю, за что небеса мне подарили такого ангела, как Лиза. Чуткая, нежная, невинная и такая простая. Она не из тех девушек, которые ведутся на богатство и в первую очередь проверяют банковский счёт мужчины на наличие миллионов.

Лиза – она другая. Для неё материальные ценности стоят далеко не на первом месте. Семейные ценности – вот что для неё поистине ценно и важно.

Хоть к своим тридцати пяти годам я и обзавёлся заводами, пароходами и мешками денег, но это не убило во мне человеческие чувства. Да, я местами очерствел, но сохранил истинную человечность.

Для меня, как и для моей любимой девушки, материальные блага стоят далеко позади. На первом месте – семья и дети. Дети, которых у нас с Елизаветой никогда не будет…

Диагноз, подтверждённый ещё десять лет назад, поставил крест на моём потомстве.

Как сейчас помню, каким голосом врач сказал: «Врождённая аномалия. Вероятность, что вы сможете оплодотворить яйцеклетку, один на десять миллионов».

Потом, когда у меня уже появились деньги и я мог позволить себе лечение в любых лучших клиниках мира, я проходил обследования одно за одним и надеялся, что тот врач ошибся. Увы, нет.

К какому бы известному на весь белый свет доктору я ни обращался, он разводил руками и говорил, что уже слишком поздно что-либо предпринимать. Мол, сразу надо было лететь, а сейчас уже всё, поезд ушёл, и его, увы, не догнать.

Беру в руки рамочку с фотографией своей любимой женщиной, с моей Елизаветой.

– Прости, что утаил… Ты мечтаешь о детях, но, увы, я не смогу осчастливить тебя. Нам никогда не услышать детских голосов в своём доме… – чувствую, как что-то обжигающее пробегает по моей щеке.

Вот так в жизни бывает.

То, о чём ты так сильно мечтаешь, никогда не сбудется. Всю свою жизнь я мечтал о большой семье и детях. Но судьба решила иначе…

Наверное, не одну сотню раз я порывался обо всём рассказать любимой. Но, наблюдая за тем, с каким воодушевлением она рассказывает о детях, как сама мечтает о большом доме, полном детских голосов, одергивал себя от желания признаться. Боялся, как какой-то мальчишка.

Ведь последнее, чего я хочу увидеть в этой жизни, – это слёзы на лице моей любимой женщины.

– Я расскажу… Расскажу сегодня же, – беру с себя слово.

– Виктор Всеволодович, – из селектора доносится приторно сладкий голос секретарши. – Налимов сам приехал к вам. Пустить?

Да твою ж мать! Как же задолбал этот Налимов и подобные ему бездари.

Вот угораздило же связаться с таким тупым поставщиком. Ни единого вопроса не в состоянии решить самостоятельно. Абсолютный ноль! По самым тупым вопросам приезжает. И как только такой, не побоюсь этого слова, тупой человек смог заслужить должность генерального директора?

– Надолго?

Как же хочется послать этого Налимова куда подальше.

Я сегодня планировал весь вечер провести со своей любимой женщиной, а не решать проблемы этого дегенерата.

– Ох, не знаю, Виктор Всеволодович. Налимов говорит, что дело срочное и не требует отлагательств. Мол, он весь на нервах и даже на валерьянке сидит, – щебечет секретарша.

– Если валерьянка не помогает, пусть переходит на что-то покрепче. Ладно, пусти этого дол… – обрываюсь на полуслове, вовремя вообразив, что он сидит рядом с моей секретаршей и наверняка всё слышит.